Жена сегодня приходит из магазина и с порога говорит:
— Я тебя поздравляю!
Я спрашиваю:
— С чем это?
— Так у тебя же новая книга вышла. Я только что в книжном видела.
— Как? Уже? Она же только на следующей неделе должна была появиться! — чувствую, как весь покрываюсь мурашками.
— Видимо, раньше завезли. Пойдешь смотреть?
— Ты что, шутишь? Бегу!
Ребята, я просто не могу не поделиться этой радостью, хотя делал это уже не раз. Сегодня на прилавки встала моя 13-я книга, и я просто очешуеть как счастлив.
Первый рассказ из этого цикла вышел почти полтора года назад, и тогда я даже не планировал, что он превратится в целую серию и все истории соединятся под одной обложкой. Обычно у меня выходят сборники на разные темы, а здесь получилась полноценная повесть, да еще и со смешением жанров.
О чем она? О простых работягах, которые служат в непростом Бюро судеб и следят за тем, чтобы всё в жизни следовало определенным инструкциям. Как и для чего? Спойлерить не буду — в рассказах, которые я выкладывал в сеть, ответа не было, а вот в книге он появился.
Огромное спасибо всем, кто продолжает поддерживать меня и мое творчество, и всем, кто порадовался, или, возможно, порадуется за меня сегодня, даже если никогда раньше обо мне не слышал.
Будто все это происходит не со мной
– У вас скидки на весь товар 50%?
– Конечно, вот же, тут написано.
– И на эти ботинки?
– На эти – нет. Это новая коллекция.
– А на эти?
– Это старая, на них скидки не распространяются.
– Как вы заманали со своими коллекциями. Коллекционеры, мать… Я понятия не имею, чем старая отличается от новой.
– Да собственно, этим и отличается.
– А на что именно распространяются скидки?
– Да на всё.
– И на те кроссовки?
– Если покупаете две пары и вторая пара дороже первой – тогда да.
– Хорошо, вот эти ботинки идут со скидкой?
– Да.
– Отлично.
– Они идут со скидкой, но там акция уже закончилась.
– Так я не понял, со скидкой или без?
– Со скидкой, но учитывая, что акция закончилась… Однако! Если вы подписаны на нашу страницу, являлись участником всех предыдущих акций, собирали наши звёздочки, шарики, обёртки, вас зовут Алёша, а собака у вас породы мопс…
– Хорошо, покажите мне обувь, на которую скидка 50%.
– Да на всю, что видите, кроме жёлтых и красных ценников.
– Так у вас все ценники жёлтые и красные.
– У вас есть наш купон?
– Какой купон?
– У вас нет нашего купона? А как вы вообще живёте? В чём тогда смысл вашей жизни?
– Эти ботинки со скидкой или нет?
– Они идут по «дружелюбным» ценам. При покупке семи пар обуви – восьмая в подарок.
– Зачем мне восемь пар обуви?
– Это наше условие распродажи.
– У вас написано «Скидки на ВЕСЬ товар – 50%».
– Всё правильно. С двенадцати до часу дня, если произнесёте кодовое слово.
– И видимо, при предъявлении вашего сертификата, карты постоянного клиента, результатов анализов и выписки из банка?
– А я смотрю, вы были на нашем сайте.
Автор Андрей Ковалёв
За миром современных соцсетей иногда очень любопытно наблюдать. Вот лежит в книжных магазинах или библиотеках книга, о которой почти все уже забыли. И вдруг она становится хитом продаж, ее расхватывают как горячие пирожки. Подростки, которые еще вчера зевали при слове Dostoevski, сегодня с горящими глазами делятся друг с другом впечатлениями о прочитанном и сравнивают себя с персонажами русского классика.
Да, в Британии сейчас настоящий бум на Достоевского. Причем бум именно молодежный. По крайней мере, так рассказывает издание The Guardian.
Оказывается, в ТикТоке есть особое сообщество, которое называется BookTok. Там подписчики обсуждают прочитанные книги. И в последнее время одним из главных хитов там стала повесть Достоевского “Белые ночи”.
И то же самое творится в Инсте – бесконечные цитаты, отзывы, пересказы, восторги по поводу персонажей, фоточки с книгой Достоевского в одной руке и чашкой кофе в другой. В общем, наша классика в тренде.
Чем так зашла британским подросткам именно повесть “Белые ночи”? Видимо, тут сработал целый ряд факторов.
Во-первых, это достаточно грустная книга, но без трагических надрывов и надломов. То есть это не стереотипные “русские страдания”, а вполне популярный у современного западного читателя (и зрителя) сентиментальная драма. Кстати, у Достоевского на обложке первого издания так и было написано: “Сентиментальный роман”.
Во-вторых, это очень короткое произведение, проглатывается по факту за несколько часов. Можно увидеть с утра ролик в ТикТоке, днем прочитать, а вечером уже записать собственное видео и поделиться им со всеми. Вот он секрет вирусной популярности!
В-третьих, сюжет действительно близок молодежи, в том числе и современной. Романтическая встреча белой ночью на улицах красивого города. Герой – трогательный юноша, мечтающий о высоком. Героиня – нежная девушка, преданно заботящаяся о слепой бабушке. Между ними вроде бы вспыхивает чувство, но внезапный поворот все меняет. И герой остается с разбитым сердцем, но будет вечно помнить об этой удивительной ночи.
Написана повесть еще в 1848 году, но сюжет хоть сейчас бери и снимай по нему голливудскую мелодраму. Такой фильм наверняка еще и “Оскара” получил бы, если бы удалось подобрать хороших актеров. В общем, британские юноши и девушки сходят с ума от восторга.
В-четвертых, это книга про одиночество, как ни крути. Все ее герои, а особенно рассказчик, одиноки. И даже эта романтическая встреча посреди белой ночи только усиливает это ощущение одиночества.
“На меня иногда находят минуты такой тоски, такой тоски… Потому что мне уже начинает казаться в эти минуты, что я никогда не способен начать жить настоящею жизнию; потому что мне уже казалось, что я потерял всякий такт, всякое чутье в настоящем, действительном; потому что, наконец, я проклинал сам себя; потому что после моих фантастических ночей на меня уже находят минуты отрезвления, которые ужасны. Между тем слышишь, как кругом тебя гремит и кружится в жизненном вихре людская толпа, слышишь, видишь, как живут люди, — живут наяву, видишь, что жизнь для них не заказана, что их жизнь не разлетится, как сон, как видение, что их жизнь вечно обновляющаяся, вечно юная и ни один час ее не похож на другой”.
Многие современные подростки чувствуют что-то похожее. Жизнь летит и кипит вокруг них, а они как будто отделены от нее тонким стеклом. Сколько цитат и постов на эту тему вы читали в соцсетях? Тонны!
В-пятых, несмотря на легкость слога и сентиментальность сюжета, это самая настоящая классика, написанная одним из величайших авторов мировой литературы. Расскажешь друзьям, что в восторге от Достоевского, и поймаешь на себе уважительные взгляды. Приятно ведь.
Почему раньше такого ажиотажа вокруг этой повести не было? А вы думаете, ее много кто из иностранцев читал? Достоевского там обычно знают по “Братьям Карамазовым” и “Идиоту”. А тут, видимо, кто-то из активных пользователей ТикТока случайно прочитал эту книгу и просто обомлел. И сразу поспешил поделиться своими эмоциями.
The Guardian пишет, что в 2024 году “Белые ночи” Достоевского стали четвертым по популярности переводным изданием в книжных магазинах. Ну и замечательно. По каким бы причинам люди ни кидались читать хорошие книги, главное, что они это делают. Согласны?
Вот бы еще у наших подростков тоже мода на Достоевского была.
Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)
Часто так бывает, что строчки уходят в народ и многократно цитируются буквально на всех перекрестках, а автора при этом никто не знает. Хотя никто – это, конечно, громкое слово, поэтому чуть сбавим резкость: знают очень немногие.
Случай с “шумящим гробом” как раз из таких. Вам наверняка попадалось это двустишие:
Мой гроб еще шумит в лесу
Он – дерево. Он нянчит гнезда.
Очень яркое, очень выразительное, очень проникновенное, очень философское и очень оптимистичное. Сразу целая буря эмоций за ним. Неудивительно, что у этих строчек “выросли ноги”.
Сколько лет этим словам? В следующем году исполнится семьдесят.
Это не отдельное двустишие, это часть стихотворения “Еще не осень!..” чешского поэта Франтишека Грубина, написанного в 1955 году. В нашей стране он не очень известен, хотя и издавался несколько раз. Его стихи есть, например, в антологии “Поэзия социалистических стран Европы”, вышедшей в 1976 году под эгидой “Библиотеки всемирной литературы”.
Чехи его знают как детского поэта, выпустившего несколько книжек со стихами для самых юных и активно участвовавшего в организации детского журнала “Тимьян” (потом он был его редактором). Кроме того, Франтишек Грубин занимался переводами французской поэзии XIX века. Именно в его переводах чехи читают Артюра Рембо, Поля Верлена и Шарля Бодлера. Кстати, сказки “Тысячи и одной ночи” на чешский язык тоже перевел именно он. Вернее, пересказал в доступном для детей виде.
А наиболее известным в Чехии его произведением можно считать пронзительную полуавтобиографическую поэму “Романс для корнета”, состоящую из 22 песен. Эта поэма даже была экранизирована (!) в 1967 году режиссером Отакаром Ваврой и получила специальный серебряный приз на Московском международном кинофестивале.
Как и почему стихотворение со строками про гроб, шумящий в лесу, обрело такую популярность в нашей стране? И когда это случилось?
Точных ответов нет. Но судя по всему, произошло это уже в наше время, благодаря соцсетям. Кто-то написал на кирпичной стене четверостишие Грубина, фотография попала в интернет и стала вирусной. По ее образцу строки про гроб стали писать на других стенах и выкладывать фото в соцсетях. А потом и не только на стенах…
Чем нужно закончить эту статью? Правильно, публикацией полного стихотворения Франтишека Грубина. Оставляем вас наедине с этим шедевром.
Еще не осень! Если я
Терплю, как осень терпит лужи,
Печаль былого бытия,
Я знаю: завтра будет лучше.
Я тыщу планов отнесу
На завтра: ничего не поздно.
Мой гроб еще шумит в лесу.
Он – дерево. Он нянчит гнезда.
Я, как безумный, не ловлю
Любые волны. Все же, все же,
Когда я снова полюблю,
Вновь обезумею до дрожи.
Я знаю, что придет тоска
И дружбу, и любовь наруша,
Отчаявшись, я чужака –
В самом себе я обнаружу.
Но в поединке между ним
И тем во мне, кто жизнь прославил,
Я буду сам судьей своим.
И будет этот бой неравен.
Источник: Литинтерес
Были на слуху, но никогда их не читал. Так получилось. Сейчас начал полдень читать. Это невообразимо! Оказывается я уже и забыл, как это, когда в груди все замирает от восторга! Вот это литература, а не фастфуд из попаданцев.
Стала я тут перечитывать литературу, которую проходили в школе. Совсем, знаете ли, другое восприятие и понимание. Замахнулась на Николая Васильевича нашего Гоголя. "Петербургские повести" - как раз 6 часов в поезде скоротать ))
Повесть "Нос". Читаю вот это:
Но между тем необходимо сказать что-нибудь о Ковалеве, чтобы читатель мог видеть, какого рода был этот коллежский асессор. Коллежских асессоров, которые получают это звание с помощью ученых аттестатов, никак нельзя сравнивать с теми коллежскими асессорами, которые делались на Кавказе. Это два совершенно особенные рода. Ученые коллежские асессоры... Но Россия такая чудная земля, что если скажешь об одном коллежском асессоре, то все коллежские асессоры, от Риги до Камчатки, непременно примут на свой счет. То же разумей и о всех званиях и чинах. — Ковалев был Кавказский коллежский асессор. Он два года только еще состоял в этом звании, и потому ни на минуту не мог его позабыть; а чтобы более придать себе благородства и веса, он никогда не называл себя коллежским асессором, но всегда майором.
Если кратко, то коллежский асессор это чин, для получения которого необходимо было высшее образование, либо сдать экзамен, плюс немаленький такой служебный стаж. А вот что это ещё за "Кавказский коллежский асессор"? Сразу вспомнился термин "миграция выпускников". Помните как такие регионы как Чечня и Дагестан выдавали самые высокие оценки по ЕГЭ среди одиннадцатиклассников?
Гоголь тот ещё шутник и здесь, наверное, без сарказма не обошлось. Решила покопаться. И вот что пишет Википедия:
В период Кавказской войны для привлечения чиновников на службу в статские учреждения Кавказского наместничества была введена практика производства в коллежские асессоры помимо установленного порядка — без выслуги, экзаменов и через чин(ы). Получивших таким образом чин и потомственное дворянство молодых чиновников в обществе шутливо называли «кавказскими асессорами».
Ну, собственно, не очень далека я была от истины ))
Надеюсь и вы узнали что-то новое )
Всем добра!
На Озон занижают рейтинги продавцам книги «Цветы для Элджернона».
Нет, суть не в плохом качестве бумаги, обложки и т.д., оценки занижают из-за множественных орфографических ошибок.
Для тех, кто не знаком с произведением, объясняю в чем вся соль: рассказ ведется от имени умственно отсталого, который с каждым разом допускает все меньше ошибок.
"Барыня воют", - шептали крестьяне в благоговейном ужасе. Этот звук разносился по усадьбе, по спящему саду, по чудесной августовской ночи.
Все было кончено. Ее Вселенная погибла. Теперь она, и правда, - старуха..
Елизавета Алексеевна Столыпина родилась в 1773 году. Отцом ее был пензенский помещик Алексей Емельянович Столыпин, матерью - Мария Афанасьевна Столыпина (в девичестве - Мещеринова).
Лизанька (так девочку называл отец) стала первым ребенком в семье. Впоследствии у Столыпиных родилось еще десять детей, и все достигли взрослого возраста, стали уважаемыми людьми.
Алексей Емельянович, несмотря на жизнь в захолустном имении, был большим поклонником искусства. В юности Алексею довелось недолго учиться в Московском университете и, хоть его и отчислили за неуспеваемость, Столыпин свято верил в силу образования и просвещения.
В своем имении Алексей Емельянович организовал театр, на сцену которого выходили не только крепостные актеры, но и дети барина.
Особые надежды Алексей Емельянович возлагал на Лизаньку. По мнению отца, девочка обладала поразительным актерским талантом, и могла далеко пойти на этом поприще.
Отец сумел привить дочери любовь к литературе и поэзии: девочка читала книги как на русском, так и на французском языках.
Однако все мечты Алексея Емельяновича о некоем "творческом" пути дочери, разбились о реальность. Актрисами в те годы становились по большей части крепостные девушки: юной барышне играть на сцене за пределами домашнего театра было не совсем прилично.
Лизаньку ждала совсем иная судьба, а именно, замужество.
Жених вскоре нашелся - елецкий помещик, капитан лейб-гвардии Преображенского полка Михаил Васильевич Арсеньев. На момент знакомства Михаилу было 26 лет, Лизе - 21. Поразительно, но барышня Столыпина в столь молодом возрасте считала себя старой девой и была уверена, что капитан ее "осчастливил":
"Я была не молода, некрасива, когда вышла замуж, а муж меня любил и баловал".
"Не молода" - это в 21-то год! Насчет "некрасива" Лиза также совершила самооговор - согласно свидетельствам современников, она была вполне симпатичной.
В 1794 году Михаил и Елизавета стали мужем и женой. Сразу после свадьбы молодые поселились в селе Тарханы, купленном за приданое невесты и записанном на ее имя.
Имение Тарханы - большое, богатое и невероятно живописное. Новые владельцы тут же взялись за благоустройство усадьбы: в Тарханах вскоре появились парк, несколько садов, пруд.
В 1795 году Елизавета родила супругу дочь. Назвали в честь бабушки - Мария.
Жизнь четы Арсеньевых казалась вполне безоблачной, но на горизонте уже появилась "тучка". Это была соседка, княгиня А.М. Мансырева. Михаил влюбился в эту молодую женщину до беспамятства.
Узнав об измене, Елизавета Алексеевна отказалась делить с мужем спальню: Михаил Васильевич перебрался во флигель.
С тех пор в Тарханах началась совсем другая жизнь. Михаил Васильевич время от времени уезжал в имение Мансыревой. Елизавета Алексеевна страшно страдала, но не прогоняла мужа прочь, так как все еще любила его.
Предательство супруга еще больше укрепило Елизавету Алексеевну в том, что она "некрасивая и старая". Характер 25-летней женщины стал ухудшаться, ему стали присущи неведомые ранее нотки деспотизма.
В январе 1810 года в Тарханах произошла леденящая кровь трагедия. В господском доме давали домашний спектакль "Гамлет". Собралось много гостей, обстановка была самая приятная. Михаилу Васильевичу Арсеньеву досталась роль Могильщика.
Когда Могильщик должен был появиться на сцене, в залу вбежала перепуганная крестьянская девушка-актриса и закричала:
"Барин кончился!".
Оказалось, что Михаил Васильевич принял яд.
Гибель мужа стала страшным ударом для Елизаветы Алексеевны. Все старые обиды забылись, осталась лишь величайшая скорбь. 37-летняя, еще вполне цветущая дама, в одночасье превратилась в "бабушку" - для родственников; и в "старуху" - для света.
С этого момента центром Вселенной для Елизаветы Алексеевны стала ее дочь Мария.
Хрупкая и болезненная Маша характером напоминала отца: нервная, но, в то же время, упрямая, она достойно противостояла властной матери, старавшейся контролировать все стороны ее жизни.
В 1812 году Арсеньевы гостили у своих друзей в селе Васильевском Орловской губернии. Здесь 18-летняя Маша встретила 26-летнего отставного капитана Юрия Петровича Лермонтова. Встретила и влюбилась.
Юрий Петрович был беден и незнатен. Незнатен настолько, что у многих возникали даже вопросы о его дворянском происхождении.
Такой зять Елизавету Алексеевну совершенно не устраивал: вертопрах, нищий, пустой человек. Мадам Арсеньева принялась отговаривать дочь, увещевать. Но упрямая Мария стояла на своем.
Тогда Елизавета Алексеевна потребовала от капитана Лермонтова предоставить бумаги, подтверждающие его дворянство. Юрий Петрович, поднапрягшись, с горем пополам доказал свое благородное происхождение.
Елизавета Алексеевна не сдавалась, и тогда Мария заявила, что "поступит как отец", если мать не позволит ей сочетаться с любимым. Ужаснувшись этой страшной угрозе, Арсеньева отступила.
В 1813 году состоялась свадьба. Лермонтовы поселились в селе Тарханы, которое к тому времени превратились в эдакое "маленькое государство" со своим кирпичным заводом, церковью и даже кабаком. Елизавета Алексеевна, словно государыня, управляла своим небольшим мужицким "царством".
3 октября 1814 года в Москве Мария родила сына. Назвать малютку решили в честь его покойного деда - Михаилом. В свете злословили: "Старуха-то Арсеньева внука именем самоубийцы назвала". Но Марии и Елизавете Алексеевне было не до слухов: они не могли нарадоваться на малютку Мишу. И мать, и бабушка полюбили мальчика с первого взгляда, с первого мгновения. Полюбили так, как не любили до этого никого и никогда.
Это было своего рода соревнование женщин. Соревнование в любви. Мать поцелует Мишеньку в лобик, бабушка поцелует два раза. И где-то в стороне находился отец, которого к сыну практически не подпускали.
Мария Михайловна обожала играть Мише на пианино, петь ему. Но счастье матери и дитя оказалось кратким, как летний дождь: 24 февраля 1817 года Мария Лермонтова скончалась от туберкулеза.
Соседи мадам Арсеньевой со слов ее дворовых людей утверждали, что несчастная Елизавета Алексеевна в буквальном смысле каталась по полу от горя. Теперь у нее остался только Миша.
Только Миша.
Марию похоронили рядом с отцом, в фамильном склепе Арсеньевых. Елизавета Алексеевна больше не желала жить в старом усадебном доме: слишком много в нем скопилось призраков, слишком много дурных воспоминаний. По приказу барыни дом снесли, а на его месте возвели церковь в честь святой страстотерпицы Марии Египетской.
Бабушка с внуком переехали в небольшой, но очень красивый дом с мезонином, расположенный посреди чудесного сада.
Юрий Петрович Лермонтов, не желавший более жить рядом с тещей, уехал из Тархан в свою деревеньку Кропотово в Тульской губернии. Он хотел забрать сына, но Арсеньева заявила, что Миша получит богатейшее наследство лишь при одном условии:
"Оной внук мой будет по жизнь мою до времени совершеннолетнего его возраста находиться при мне, на моём воспитании, попечении, без всякого на то препятствия отца его, а моего зятя".
Капитан Лермонтов был вынужден смириться. Кроме того, как человек достаточно легкомысленного поведения, он, вероятно, не сильно хотел (да и не мог) заниматься воспитанием мальчика.
Юный Мишель, по сути дела, стал сиротой при живом отце. С Юрием Петровичем поначалу встречался раз в три года, затем, с 1827-го - раз в год и даже чаще.
Когда Мишелю исполнилось 16 лет, он каким-то образом узнал о "договоренности" отца и бабушки. Это стало невероятным потрясением для юного поэта: Лермонтов был так сердит на бабушку, что находился "на грани ухода к отцу".
Мишель искренне любил бабушку, жалел ее. Но отца он тоже любил.
Юрий Петрович ревностно следил за успехами сына. Стихи юного поэта заставляли его плакать, он невероятно гордился Мишелем и был абсолютно убежден в его великом предназначении.
В 1831 году тяжелобольной капитан Лермонтов составил завещание, в котором обратился к сыну:
"Ты одарен способностями ума, - не пренебрегай ими и всего более страшись употребить оные на что-либо вредное и бесполезное: это талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчет богу!.. Ты имеешь, любезнейший сын мой, доброе сердце... Благодарю тебя, бесценный друг мой, за любовь твою ко мне и нежное твое во мне внимание...".
1 октября 1831 года Юрий Петрович Лермонтов скончался. Безутешный сын откликнулся на смерть отца пронзительными стихами, в которых ощущается вся боль юноши за детство, проведенное без отца:
Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть,
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина!
Однако ж тщетны были их желанья:
Мы не нашли вражды один в другом,
Хоть оба стали жертвою страданья!
Не мне судить, виновен ты иль нет.
Наверное, Михаил никогда не простил бы бабушку, если бы не четкое понимания того, что ею двигало: любовь к нему. Для Елизаветы Алексеевны внук был всем:
"Он один свет очей моих, всё моё блаженство в нём".
Все, что делала мадам Арсеньева - она делала для Миши. Выращивала и продавала хлеб, держала огромные отары овец, занималась винокуренным делом и т.д.
Тонко разбиравшаяся в литературе и искусстве, Елизавета Алексеевна прекрасно понимала, кто растет под сенью ее любви. Гений, один из величайших поэтов в истории. Она понимала - и смертельно этого боялась.
Сколько слез она пролила, умоляя Мишеля быть осторожнее, не рубить словом сгоряча.
Бабушка дала Лермонтову блестящее образование. Постоянно беспокоясь о здоровье юноши, возила его на Кавказ оздоровляться минеральными водами и кумысом.
В усадьбе Тарханы, по словам близкого друга поэта Святослава Раевского, "все ходило кругом да около Миши". Многочисленные гости Лермонтовых неоднократно замечали, как бабушка шептала молитвы, глядя на веселящегося внука.
Когда Михаилу настала пора поступать в университетский пансион, бабушка не задумываясь сменила Тарханы на Москву. Екатерина Сушкова, в которую Мишель был безнадежно влюблен, писала в своих мемуарах:
"Вчуже отрадно было видеть, как старушка Арсеньева боготворила внука своего Мишеля; бедная, она пережила всех своих, и один Мишель остался ей утешением и подпорою на старость; она жила им одним и для исполнения его прихотей; не нахвалится, бывало, им, не налюбуется на него".
Страх Елизаветы Алексеевны за внука был так силен, что однажды она умоляла Мишеля вовсе "не писать стихов".
18 февраля 1837 года 23-летний корнет лейб-гвардии гусарского полка Михаил Лермонтов был арестован по "Делу о непозволительных стихах".
Непозволительными стихами было потрясшее всю Россию стихотворение "На смерть Пушкина" ("Смерть поэта").
Поначалу Лермонтов содержался в здании Главного штаба, затем после слезных просьб бабушки Елизаветы Алексеевны, Мишеля перевели под домашний арест.
19 марта 1837 года Лермонтов был отправлен на Кавказ, в ссылку.
Мишель уезжал, а в каждом доме России читали его гениальные стихи. Новое солнце русской поэзии взошло. Сердце бедной Елизаветы Алексеевны изнывало от тревоги.
И сердце бабушки не ошиблось. Слава Михаила Юрьевича росла с каждым годом, росло и количество его врагов. В мае 1840 года состоялась первая дуэль Лермонтова - с сыном французского посла Эрнестом де Барантом.
Никто из дуэлянтов не погиб, но Лермонтова снова сослали на Кавказ.
Для Елизаветы Алексеевны это стало чудовищным ударом: 67-летняя женщина слегла. Едва встав на ноги, бабушка побежала по высоким кабинетам хлопотать, просить, умолять за любимого Мишеля.
Да уже было поздно.
15 июля 1841 года в Пятигорске на горе Машук великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов был убит на дуэли. Убит своим близким другом Николаем Мартыновым.
В момент гибели внука Елизавета Алексеевна находилась в Санкт-Петербурге, куда она в очередной раз приехала хлопотать о Мишеле. Ожидая встречи с Василием Андреевичем Жуковским, Елизавета Алексеевна еще не знала, что хлопотать уже не о ком.
В конце июля в дом Т.Т. Бороздиной, близкой подруги Елизаветы Алексеевны, прибежал перепуганный слуга мадам Арсеньевой. "Барыне дурно", - закричал он. Бороздина с домочадцами ринулись в соседний дом. Елизавета Алексеевна лежала на полу без сознания, ее рука судорожно сжимала письмо с Кавказа.
Только спешное прибытие доктора спасло мадам Арсеньевой жизнь.
На следующий же день после получения письма она уехала из Петербурга в Тарханы.
Все было кончено. Ее Вселенная погибла. Муж, дочь... И вот теперь - Мишель. Ее дорогой мальчик.
Крестьяне в Тарханах рассказывали соседям, что в звенящей августовской тишине они слышали нечто похожее на вой. "Барыня горюют по Мишеньке", - с благоговейным ужасом крестились мужики.
Она слегла. Всей душой, всем ослабевшим, умирающим телом стремилась, рвалась поехать в Пятигорск, на похороны Мишеля. Но не смогла.
Осенью 1841 года у Елизаветы Алексеевны отнялись ноги, она больше не могла двигаться, а никто в доме не решался произнести в ее присутствии не только имя Мишеля, но даже имя любого другого поэта.
Остатки - нет, осколки, - своей жизни Елизавета Алексеевна потратила на то, чтобы перезахоронить внука в Тарханах. И, ослепшая, почти оглохшая, она выполнила эту тяжелейшую по тем временам задачу, добилась "высочайшего соизволения".
23 апреля 1842 года Михаила Юрьевича повторно погребли в Тарханах при большом стечении народа. Великий поэт упокоился в фамильной часовне-усыпальнице рядом со своими матерью и дедом.
В 1845 году в усыпальнице стало на одну могилу больше: 72-летняя Елизавета Алексеевна Арсеньева воссоединилась с самыми дорогими и любимыми людьми в своей жизни.
(с) Василий Гавриленко, то есть, я)
Замечал у Цоя в текстах один любопытный художественный прием. Эта его способность банальные вещи или явления разбирать на дословные, буквальные смысловые составляющие. Это воспринимается неожиданно и интересно. Ну, например, возьмем обычную фразу: «третий день идет дождь». У Цоя - «третий день с неба идет вода». Создается впечатление, что так сказал бы маленький ребенок, который только учится разговаривать, который не знает, как будет слово «дождь». Он говорит так, как видит.
Вообще при прослушивании песен создается впечатление, что Виктор Цой ну если не существо из другой планеты, то точно иностранец (может всему виной корейские корни).
Когда слушаешь песню «Спокойная ночь», то так и возникает перед глазами картина: сидит Виктор на какой-нибудь вечеринке, звонок в дверь. Хозяин квартиры уходит, затем возвращается.
- Кто приходил?
- Соседка жаловалась, что топчем как кони.
И у Цоя сразу в голове - «Соседи приходят, им слышится стук копыт».
«Согрета солнечными лучами» - Цой–иностранец не знает, как сказать слово «солнечными» и пишет - «согрета лучами звезды по имени Солнце».
«Я ушел» - Цой-инопланетянин забывает, что значит «уходить» и выдает: «Ноги уносят мои руки и туловище, и голова отправляется следом».
«Музыка, записанная на пластинки, сделанные из рентгеновских снимков» – слово «пластинки» вылетает из головы, поэтому скажем так: «Рок-н-ролл, извлечённый из снимка чужой диафрагмы».
«Я выхожу под дождь» - нет! «Я выхожу под поток атмосферных осадков»
Или потрясающее: «Гроза за окном». Вроде бы все. Хватит. Смысловой посыл понятен. Но Цой переживает, вдруг не поймут, и добавляет - «Гроза с той стороны окна».
Запамятовал слово «снег». Не беда - «Белая гадость лежит под окном».
Ну правда, круто же.
Задолбали нытики.
Когда твоя молодость выпадает на смутные времена, твоя жизнь наверняка будет очень насыщенной.
Но кое-что в ней случится позже обычного.
Диплом физмата МГУ Александр Мелентьевич Волков получил в 38 лет, сдав пятилетнюю программу за семь месяцев.
В 39 лет стал преподавать на кафедре высшей математики Московского института цветных металлов и золота.
В 45 лет решил выучить английский. На бесплатных курсах для работников Наркоцветмета ему вручили для внеклассного чтения сказку Лаймена Фрэнка Баума «Wonderful Wizard of Oz». Книга ему очень понравилась, и он решил сделать пересказ.
В 48 лет, в 1939 году, у него вышла первая книжка – «Волшебник Изумрудного города».
В 50 лет его приняли в Союз писателей. «Волшебник» был у него единственной сказкой, а вообще-то литератор Волков специализировался на исторических романах и научно-популярных книгах для подростков.
Если честно, особой славы не снискал, считался крепким середняком второго-третьего эшелона. Я сам той же породы – таланта положили немного, приходится прокачивать умение понятно и интересно рассказывать.
Профессиональным литератором Волков так и не стал, с периодичностью в 5-6 лет издавал книжки с названиями вроде «Первый воздухоплаватель» или «Славные страницы по истории русской артиллерии», да преподавал высшую математику в МИЦМиЗ до выхода на пенсию.
В 1957 году Александр Волков, как теперь говорят, «вступил в возраст дожития». Ему было уже под семьдесят, он вышел на пенсию, похоронил жену, с которой прожил всю жизнь и которой еще много лет писал письма в никуда. Теперь он занимался дачей и воспитанием любимой внучки, названной в честь бабушки.
Тогда-то его и нашел очень популярный в те годы художник Леонид Владимирский, прогремевший на весь СССР своими иллюстрациями к «Буратино».
Художник уже мог позволить сам выбирать – что рисовать, и случайно наткнулся в библиотеке на довоенную книжечку «Волшебника». Владимирский загорелся проиллюстрировать сказку и вот пришел уговаривать пожилого автора сделать новую редакцию сказки – все-таки предыдущий пересказ делался, по сути, в другую историческую эпоху.
Книжку меж тем, забыли не только читатели (последнее издание было в 1940 году, 17 лет назад), но и сам автор – для него это был случайный, в общем, жизненный эпизод, к тому же совершенно непрофильный – сказок он с тех пор не писал и не собирался.
Новое издание «Волшебника Изумрудного города» с иллюстрациями Леонида Владимирского вышло, когда Александру Волкову было 69 лет.
И оно стало бомбой.
Жахнуло так, как не жахало много десятилетий до и после.
Книга реально стала гипермегабестселлером советской детской литературы.
От Камчатки до Карпат советские дети орали благим матом, требуя продолжения.
К почтенному автору зачастили ходоки из издательства, с почтенной просьбой. Этот янки Баум ведь написал огромное количество книг про страну Оз. Не хочет ли почтенный автор пересказать детям какое-нибудь из продолжений? Любое, на ваш вкус, договор подписываем не глядя.
Бывший доцент, к которому запредельно громкая слава пришла в уже совершенно неприличном возрасте, отправился в Библиотеку иностранной литературы им. М.И. Рудомино, где с основательностью научного работника проштудировал все продолжения. И понял, что не хочет пересказывать никакую из этих книжек.
В дневнике он записал: «Читал книгу Фр. Баума «Озма из Оза» из его озовской серии, в которой, как оказывается, около полутора десятка книг. Но какие это книги!
Мне кажется, ему удалась только первая из них - «The Wizard of Oz» — это та, которую я обработал под названием «Волшебник Изумрудного города». Это милая, остроумная книга, в которой найдены прекрасные типы. Но дальше писатель решил черпать все из того же источника, а фантазии у него уже не хватило, и он занялся самым посредственным эпигонством. Все эти Желтые Курицы, механические Тик-Токи, Люди-Колеса, продовольственные пакеты и ведра с обедами, растущие на деревьях, сменные головы у принцессы Лангвидер — все это выглядит очень безвкусно.
Боюсь, что мой замысел — написать еще одну сказку по мотивам Фр. Баума — придется оставить, нет в этих многочисленных пухлых книгах того хорошего, что стоило бы пересказать советским детям. Удивительная страсть у амер. писателей к длиннейшим сериям, таким, как у Берроуза к тарзановской и марсианской».
Но издатели не отставали – идея продолжения продолжала грызть их корыстные души.
Дневник писателя пестрит записями:
7, вторник. [...] Звонил Новикову и рассказал ему об «озовской» серии Фр. Баума. Он выражает надежду, что можно написать хотя бы комбинированную сказку на основе нескольких книг. [...]
14, вторник. [...] Новиков снова поддерживал мысль о продолжении «Волшебника». [...]
15, среда. [...] Начинает обрисовываться сюжет второй книги «Волшебника», но совсем не в таком плане, как у Баума.
Да, наш пенсионер, не найдя вдохновения в первоисточнике, решил написать продолжение самостоятельно.
Сказка «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» вышла, когда автору было 72 года. Все остальные книги серии он писал в еще более почтенном возрасте.
При этом всегда оставался честным с самим собой. Когда ему было 82 и он писал «Тайну заброшенного замка», в один из дней Александр Мелентьевич открыл свой дневник 1958 года и над фразой «Удивительная страсть у амер. писателей к длиннейшим сериям», надписал покаянное примечание: «Сам я потом вдался в тот же грех!».
Кстати, замечу, что, «поддавшись греху» сериальщины, Волков не просто обрел громкую славу на изрядной части земного шара, но и стал очень богатым советским человеком. Книги-то переиздавали с каким-то остервенением – что центральные, что региональные издательства. Тиражи считались миллионами – и все улетали с колес как в бездонную пропасть.
Художник Владимирский, например, после «волковской» серии практически бросил иллюстрировать книги – получаемых с переизданий «Волшебника» потиражных более чем хватало на то, чтобы вести жизнь рантье и путешествовать – о чем он сам рассказывал во многих интервью.
Свою последнюю книгу - «Тайна заброшенного замка» - сказочник Волков закончил в 85 лет и прожил еще год, до последнего дня оставаясь в здравом уме и твердой памяти.
Когда соберетесь в следующий раз поныть, что у вас депрессия от того, что вам скоро 30, а вы лузер и ничего не добились в жизни – вспомните Александра Мелентьевича.
__________
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history
Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741
