Давайте представим ситуацию. Этнические немцы, прилетают в Москву в форме СС.
И на разумный вопрос "Какого собственно хера вы так вырядились?"
Требуют уважать их культурные и национальные традиции. Общество пусть и не совсем довольно и удовлетворяется этим ответом. И отпускает спокойно шариться по Москве и петь на распев из заниженых тонированных мерседесов, песню Хорста Весселя......
Сложно такое представить. Даже невозможно.
Если даже кто то попытается такой фокус провернуть , ФСБ завернет ласты раньше, чем герр дохуя умный Фриц покинет аэропорт. Т.к. несмотря на то , что с времен зверств СС прошло больше 80 лет. Это неприемлемо и оскорбительно.
Я все это к чему. С тех пор как замоташки, ходячие ковры взрывались, прошло гораздо меньше времени...... Еще живы люди пострадавшие от рук этих самых замоташек. Но это приемлемо и не оскорбительно...
2 мая 2014 года в Одессе в Доме Профсоюзов произошла трагедия.
Такое, естественно, не должно забываться, это преступление против человечности.
Таким преступлениям нет срока давности.
к посту есть вопросы UPD: #comment_335738088
Уважаемые форумчане! Прошу помощи силы Пикабу! Обращаюсь анонимно, т. к. боюсь преследования со стороны местной власти!
Проживаю я в городе Смоленске, что в 370 километрах от Москвы. В канун 80-летия нашей победы власти решили сделать горожанам «подарок» - отдать под застройку памятное место нашего города- место, где располагался ДУЛАГ-126. Этот концлагерь во время Великой Отечественной войны был из самых больших на Смоленщине, и, пожалуй, один из крупнейших в нашей стране. В его застенках погибло более 60 000 человек https://dzen.ru/a/Y-DYZvldr2mhJXPh : военнопленных, стариков, детей, женщин. На секундочку, в Бухенвальде, который у всех на слуху, за всю войну погибло около 56 тысяч.
И вот это место, где стояли бараки смертников, находилась виселица, где ежедневно погибало около 300 человек, хотят застроить новенькими многоэтажками, поправ память жертвам фашизма!
Ситуация усугубляется тем, что администрация Смоленска не слышит простых граждан: вот уже несколько лет местная общественность через газеты, мнения историков и краеведов пытается донести до власти, что на этом месте нельзя возводить жилые дома. К делу подключился даже Бастрыкин… https://smolnarod.ru/?s=Бастрыкин+поручил+проверить+строительство+ЖК+на+месте+концлагеря+в+Смоленске
Но, выждав время, пока страсти поулягутся, власти снова дают «добро» на строительство! Даже местные средства массовой информации на сегодняшний день боятся выступать с критикой по застройке!
И вот недавно произошел еще один удивительный случай: собрания краеведов по теме "Актуальные вопросы сохранения культурного наследия города Смоленска", где было запланировано в том числе и обсуждение по застройке ДУЛАГа - было запрещено без объяснения причин!
https://m.vk.com/wall-52230088_328438
Также меня, неравнодушной к истории города человека, убивает поведение будущего застройщика: ООО СЗ «Гарант-жилье»: не получив официального разрешения на застройку, он самовольно сносит последнее сохранившееся здание на территории ДУЛАГа!
https://gagarin.readovka67.ru/news/83253
Это плевок в нашу историю! Чем тогда эти люди отличаются от украинских фашистов, сносящие памятники у себя на родине?
Остается только придать данному случаю как можно большую огласку – может тогда наша местная власть услышит народ и повернется к нему лицом!
Прошу помощи чем сможете: распространением этой информации, дельным советом, или выходом на организации, которые готовы отстоять места нашей памяти!
UPD: Дополню свой пост комментарием: в настоящее время от бывшей территории концлагеря осталась лишь малая часть, примыкающая к мемориалу и отданная под застройку. Архивные материалы, показания очевидцев подтверждают, что на месте будущей застройки располагались карцер, бараки смертников, виселица. На этой небольшой площадке хотят "вкорячить" 7 (семь, Карл!) десятиэтажек! Эти здания "закроют" архитектурный ансамбль мемориала, превратят сам мемориал в место отдыха, а не место памяти и скорби, как оно задумывалось. К тому же там законодательно нарушены границы от мемориала до застройки - расстояние не позволяет вообще ничего там строить! А местная власть плюет на закон и дает добро на застройку!
26 октября 1941 года в Минске гитлеровцы устроили первую публичную казнь, направленную на устрашение населения. Всего было повешено двенадцать подпольщиков, причем, казни проходили в разных частях города - фашисты хотели, чтобы их акция устрашения получила наибольший "зрительский" охват.
До наших времен дошло 28 снимков казни, из которых самым известным стало это фото:
На этом снимке мы видим, как офицер набрасывает петлю на шею девушки. Зовут эту девушку Мария Борисовна Брускина, и на момент казни ей было всего лишь 17 лет.
Мария была активной участницей минского подполья. С начала оккупации Минска девушка старалась всячески помогать своей стране и народу бороться с фашизмом. Мария, рискуя жизнью, носила еду заключенным печально известного концлагеря "Дрозды". Затем Брускина устроилась работать медсестрой в лагерь для советских военнопленных. Именно здесь она начала сотрудничать с антигитлеровским подпольем. Мария приносила военнопленным документы и штатскую одежду, после чего солдат и офицеров группами выводили из лагеря и переправляли за линию фронта.
При организации одного из побегов в группу был включен военнопленный Борис Рудзянко, который оказался предателем. Рудзянко выдал немцам план побега и все подполье. Забегая вперед, скажу, что в 1951 году предатель был приговорен к высшей мере.
14 октября 1941 года Марию Брускину арестовали. Девушке и ее товарищам по борьбе с фашизмом были предъявлены обвинения в изготовлении фальшивых паспортов, организации побега военнопленных и в партизанской деятельности.
К сожалению, эта, и без того невероятно тяжелая фотография, имела трагическое продолжение.
В 1997 году в Германии проходила передвижная выставка "Война на уничтожение. Преступления Вермахта 1941-1944". Организатором выставки был Гамбургский институт социальных исследований.
В Мюнхене одной из посетительниц выставки стала 61-летняя журналистка Аннегрит Айххорн. В одном из палачей (а именно, в офицере, стоящем на переднем плане), она узнала своего отца Карла Шайдеманна.
Увиденное потрясло Аннегрит. Осознание того, что творил ее отец, легло на душу женщины тяжким грузом. Она начала писать статьи о преступлениях немецких "ветеранов", чем навлекла на себя гнев со стороны общества и неонацистов. В 2005 году, не выдержав травли, она покончила с собой.
Позднее историки предположили, что офицер на фото - не Карл Шайдеманн. Немцы не стали сами совершать казнь, передоверив эту "почетную" обязанность карателям из 2-го литовского батальона вспомогательной полицейской службы (говоря попросту - полицаям). Командовал батальоном майор Антанас Импулявичус, а снимал происходящее фотограф из Каунаса. Именно Антанаса Импулявичуса несчастная Аннегрит, возможно, и приняла за своего отца...
Этот снимок, как и другие, еще более жесткие фотографии из подборки, очень не любят в современной Литве. Между тем, именно эта серия была показана в ходе Нюрнбергского процесса в качестве одного из доказательств зверств фашистов на оккупированных территориях.
Вот сколько боли и страданий причинили фашисты и их приспешники-полицаи! Не только в прошлом, но и в будущем.
Вечная слава Марии Брускиной!
Вечный покой несчастной Аннегрит Айххорн!
(с) Василий Грусть
Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen
... уже с неё вернулся.
Живым и относительно здоровым. Больше года за лентой. ДШП, Работинское направление. Захотелось кое что написать по этому поводу в связи с активностью постов про СВО.
ПТСР нет, как и желания орать каждому встречному "я за тебя кровь лил, собака". Мировоззрение, конечно сильно изменилось, но каких-то значительных негативных отклонений не замечено.
"Наёмники", "псы войны", "убийцы", "оккупанты" и т.д. Ну... да. Получается, что так. На это можно по разному смотреть. У нас принято на это смотреть не как на простую работу. Мы стоим за интересы своей страны, своих близких и всех, кто за спиной. Абсолютно не важно, сконцентрированы эти интересы в голове одного человека или всего населения страны. От этого внешняя угроза не уменьшится, а страна быть нашей не перестанет. И это не результат пропоганды, ибо никакая пропаганда под снаряды тебя не загонит. Надо что-то большее. А то, что люди гибнут - ну плохо, конечно. И на руках умирали, неприятно. Но что поделаешь? Откройте статистику автомобильных аварий со смертельным исходом, сравните с потерями.
Добровольно пошли - получили закономерный статус 200 или 300. Во первых это не совсем так, вспоминаем мобилизованных. В остальном - всё верно. Каждый уходящий за ленту должен осознавать, что дорога может быть в один конец. Снаряду насрать, за деньги ты пошёл или за идею, добровольно или принудительно. Просто зачастую фраза "получил, что заслужил" мелькает с каким-то злорадством. Мол так и надо тебе, дебил. Странно это.
Братские народы. Пффф... Хуй там хохол тебе брат) Тут вот даже расписывать ничего не хочется.
Шлют на убой в "мясные штурма". Вы просто глупое мясо. Штурм - это впринципе опасное мероприятие. Даже если он идеально подготовлен и исполнен. Ну не сделать его безопасным никак, а артой и дронами далеко не всё можно разобрать. Тем более, если всё в труху перемолоть, где потом самим сидеть при продвижении? В зависимости от точки, потери при штурме могут варьироваться от "потерь нет" до "люди кончились, пиздец".
Можно ещё долго расписывать различные нюансы. Однако объяснить гражданскому что такое война всё равно не получится. Это как если бы мужчине объясняли какого быть женщиной. Вроде и всё ясно, но без практики понять невозможно.
Всем добра, мира и котиков.
... Когда Висхану начали писать подписчики патриотического блогера Макса Дивнича и просить извинений, в публичное пространство вышла его сестра, которая в голосовых сообщениях принялась оскорблять всех русских людей, в особенности мужчин. Она заявила, что ее брат «красавчик и достойный парень», обиженная им девушка «страшная», а извиняться перед кем–либо Висхан точно не будет.
На немецкой технике прошлых и нынешних времен можно увидеть интересный бело-черный крест.
Итак, именуется этот крест Balkenkreuz (Балкенкройц) — т.е балочный крест. Иногда это слово на русский горе-знатоки хохдойча ошибочно переводят как «балканский крест». Но нет, крест тут именно балочный. Никакой связи с Балканским полуостровом нет…
Сразу скажем — с нацистами тут связи прямой нет. Не свастика.
Символику эту ввели для немецкой техники еще в годы первой мировой в кайзеровской армии. И прообразом стал черный крест Святого Николая Чудотворца, эмблема Тевтонского ордена. Того самого монашеского государства крестоносцев, из которого выросла Пруссия, в XIX-м столетии сплотившая вокруг себя всю остальную Германию.
Крест Тевтонского ордена, изображавшийся на плащах и щитах немецких рыцарей.
Вот так примерно выглядели тевтонские рыцари с этим крестом:
О старинной своей эмблеме немцы вспомнили после победы над Наполеоном в 1813-м году, когда пруссаки создали свою самую знаменитую награду — Железный Крест (Eisernes Kreuz)
В первую мировую в кайзеровской армии на технике тоже появился балкенкройц. Поначалу часто изображался с круглыми углами:
И вот на немецком танке первой мировой:
Балкенкройц
с закругленными или прямыми углами стал эмблемой Рейхсвера — ограниченных вооруженных сил Веймарской республики, существовавшей в Германии с 1918 по 1933 гг.
Правда, боевой техникой Рейхсвер практически не располагал. Потому наносить его было толком некуда в ту пору немцам.
Знамя рейхсвера
В годы второй мировой балкенкройц с прямыми углами начали рисовать на немецкой военной технике: самолетах и танках.
Весьма интересный вопрос — почему немцы даже в годы засилья нацистского режима изображали на своей военной технике именно балочный крест, а не «идеологически верную» свастику.
Любопытно, что в начале второй мировой немецкие танкисты изображали на своих боевых машинах здоровенные белые или темно-желтые кресты. Вот такие:
Такие большие яркие кресты здорово облегчали прицеливание польским артиллеристам. Потому немцы оные сперва начали замазывать грязью. А затем отказались в пользу менее приметных балкенкройцев.
Балкенкройцы в нацисткой Германии сперва приняли как свою эмблему еще в 1935-м году Люфтваффе — гитлеровские ВВС. А уже затем эти кресты передали танкистам. В буквальном смысле этого слова «с неба спустили», короче…
Немецкие танкисты с балкенкройцами на бортах сражались уже во французскую кампанию весны 1940-го года.
Считалось, что это — символ рыцарства, закованных в броню грозных немецких конников средних веков, чьими прямыми наследниками именовали себя танкисты Панцерваффе. Именно потому балкенкройц и стал главной эмблемой немецких танковых войск.
А вот свастика на немецких панцерах практически никогда не изображалась. Разве что иногда сверху на люках захваченных трофейных советских танков, чтоб свои летчики-штурмовики в пылу боя случайно не перепутали.
Трофейная тридцатьчетверка у немцев
Также немецкие танкисты могли положить на свои танки большие государственные флаги нацисткой Германии — тоже для лучшего опознавания сверху. Или на время парада.
Немецкие летчики, тоже своего рода кавалеристы, только воздушные, сочетали на своих самолетах и балкенкройц, и свастику.
Нанесение балкенкройца.
Интересно, что в Вермахте существовало множество видов этого самого балкенкройца.
Например, с обратными цветами, черный с белой окантовкой. Такой крест ради лучшей маскировки применяли на окрашенных в цвета песчаного камуфляжа танках Африканского корпуса фельдмаршала Эрвина Роммеля. Иногда изображали и просто балкенкройц в виде просто окантовки, белых уголков.
Немецкие танки Leopard 2 со шварцкройцами
Балочный крест, кстати, по сей день широко используется в современной немецкой армии — Бундесвере. Только изображается с другими углами — «по-кайзеровски» — чтоб с нацисткой военной техникой не вызывать прямых аналогий. И называется официально по-другому — schwarzkreuz (шварцкройц) — т.е черный крест.
Эволюция балкенкройцев
Как-то к немолодому советскому колхознику в Бурятии пришло письмо. Непростое - из Гамбурга. Автор письма, немецкая женщина, потерявшая сына где-то на подступах к Ленинграду во время Великой Отечественной, спрашивала, молится ли он о тех людях, которых лично застрелил во время войны, выставляя при этом отметки на своей трубке о каждом убитом враге.
Советский колхозник, фронтовик, старшина запаса, снайпер Семен Номоконов продиктовал сыну ответ, который тот отправил в Гамбург. Вот он:
Вполне возможно, уважаемая женщина, что на трубке, которую я курил на фронте, была отметка и о вашем сыне - не запомнил всех грабителей и убийц, которые пришли с войной и которые оказались на мушке моей винтовки. И под Ленинградом беспощадно уничтожал фашистских гадов. Если бы своими глазами увидели вы, немецкие женщины, что натворили ваши сыновья в Ленинграде, прокляли бы их.
Ровесник века, на фронт Семен Номоконов попал уже в возрасте - в 41 год. Призывался из Забайкальского края. Происходил он из эвенков-хаминган, их еще называли конными тунгусами - кочевые скотоводы, занимавшиеся коневодством и охотой, которые, в свою очередь, произошли от бурятов и тунгусов. Такая вот затейливая охотничья кровь. Семеном его назвали в 15 лет, при крещении, а до этого носил имя «Глаз коршуна» - охотиться, и неплохо, начал в раннем детстве.
В общем, немолодой, небольшого росточка таежный мужичок у первых его командиров радости не вызвал - не зная, куда его пристроить на фронте, оправили на полевую кухню, в помощь повару, мол, не воин это. Но даже и на кухне не пригодился - не понравилось повару, что тот не умеет даже хлеб резать. Да и по-русски почти не говорит.
Определили в санитарную команду в августе 41-го - костыли делать. Ну, костыли, так костыли - служил, где определили, мечтал о возвращении домой, как все. Но вмешался случай - госпиталь попал в окружение, многие медики погибли, а Номоконов вышел из окружения к своим.
Здесь уже выдали трехлинейку - трехлинейную винтовку Мосина, отправили на передовую. И вновь случай: как-то ненароком на Валдайских высотах выкосил восьмерых немецких разведчиков, спас жизнь командиру - не так прост маленький таежный мужичок, оказывается. Определили в снайперский взвод.
А уже через пару месяцев во фронтовой газете Северо-Западного фронта «За Родину» говорилось, что снайпер Семен Номоконов к этому времени застрелил 76 солдат и офицеров противника.
Что интересно. Все это время он воевал с обычной винтовкой - оптический прицел ему выдали только в 1942-м. Охотник! Что там фриц - это ж не белка, далеко видно!
И уже тогда он начал отмечать на своей курительной трубке убитых врагов: точка - солдат или унтер, крестик - офицер. Говорил, ну не будешь же на казенном оружии отметки ставить, вещь портить. Как он отметил генерала - не знаю.
Немцы устраивали за Номоконовым охоту - но он всегда от них уходил. Среди бойцов даже ходил слух, что он шаманит потихоньку. Да и было отчего слуху пойти - какие-то шнурочки, осколки зеркал и много еще чего странного всегда было у него при себе. Конечно, шаман!
На самом деле все предметы имели прикладное значение: зеркальце - выманивало противника, шнурочки помогали двигать каски-приманки, конский волос шел на обувь - так шаги бесшумнее.
Но прозвище пристало накрепко - Шаман. Таежный шаман
А еще у уникального снайпера было много учеников, которые тоже стали легендарными снайперами, например, тунгус Тогон Санжиев.
Закончил свой боевой путь Таежный шаман на Дальнем Востоке - 221-я Мариупольская стрелковая дивизия, в которой он служил, после победы над Германией была сразу переброшена туда. Практически рядом с домом.
Куда он и вернулся после демобилизации и проработал в колхозе до преклонных лет.
Семен Данилович Номоконов награжден орденами; Ленина (1942), Красной Звезды (1943), Красного Знамени (1945), Красной Звезды (1945)
Медалями: «За взятие Кенигсберга», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За победу над Японией»
При подготовке использовались:
Данилов А. Семён Номоконов - почётный солдат, Молодая гвардия, 1975
Зарубин С.М., Трубка снайпера, Вече, 2022 г.
Ламбаев Т., Мастер снайперской науки, фашистской нечисти гроза. Забайкальский рабочий. 2010
Все фото из открытых источников
Венгерские солдаты ведут допрос советского военнопленного. Человек в кепке и черном пиджаке — предположительно полицай. Слева стоит офицер вермахта.
Несколько лет смотрел и изучал эту фотографию.
На ней наш солдат держится настолько достойно и мужественно, что и эту фотографию списали в архив, хотя первоначально предполагалось ее массовое тиражирование (тут речь о предыдущей, немецкой, неудачной для них, фотографии)
Всегда пытаюсь представить, а смог бы я вот так вот стоять и смотреть на них на всех. На полицая-предателя с хлыстом в руках, на тех, кто пока еще побеждает на фронте... На их наглые самодовольные рожи...
Хватит ли мне мужества не встать перед врагами так, как бы они хотели... Не знаю, но очень хотелось бы надеяться, что хватит, если наступит такой момент...
Я горжусь этим безвестным солдатом и горжусь всеми, кто подарил нам всем Одну Такую Важную Победу, Одну На Всех, МЫ ЗА ЦЕНОЙ НЕ ПОСТОИМ!
1942 год. После боя.
Воспоминания ветерана войны, танкиста, вернее просто его ответ на вопрос:
– Что же такое НЕНАВИСТЬ?
«Я до войны, что такое ненависть и не знал, потому, как причин её испытывать не было. Горе разное было. Собаку, которую сам выкормил молоком козьим – волки зарезали. Бабушка с лестницы упала – разбилась, похоронили. Это было горе. Война началась – это беда. А вот ненависти не было.
Любовь была. Да и сейчас свою бабку люблю.
Я из деревенских, с трактором на «ты», техника ведь схожая с танками, потому в сорок первом, когда война уже гремела тогда вовсю, взяли меня без разговоров в танковое училище. Был у нас в училище один старшина-инструктор – кличка у него была «в задницу раненый». Его, действительно, туда ранило вскользь, пулей. И он по этому поводу, вероятно, комплексовал.
Раз в заднее место ранен – значит трус. Глупость, конечно, страшная – много там выбирает пуля или осколок – куда попал, туда и попал. Но этот старшина, как волк ходил с утра до ночи, злой, аки чума, ну и вымещал на нас всю свою глупую ненависть. Как только не измывался он над нами. И чуть что не так – орет:
– Трусы, дезертиры, сопляки… Под трибунал пойдете!
Поначалу нам было страшно, а потом мы попривыкли и поняли, что старшина наш был, что ни на есть самый обычный трус, но с властью, какой-никакой, над нами, над салагами, значит. Раненый – понятно, на передовой побыл – понятно, и обратно туда явно не хотел – тоже понятно. Как-то на самом деле двоих ребят наших, уже не припомню за что, подвел-таки под трибунал.
Ребята решили его придушить ночью. Я был против! Нельзя нам об такую сволочь руки марать! Пообещал придумать план, как его на передовую отправить, ну и придумал.
Было на полигоне, на стрельбах и прочих тренировках, такое упражнение – оборона танка в ближнем бою. Через верхний люк надо было гранату кинуть в цель. Боевую гранату.
Он нас этим упражнением замордовал, вот буквально замордовал! Нам стало понятно, что он на самом деле трус и страшно боится, что кто-то из нас гранату внутрь танка уронит, где он, драгоценный, сидит и нами командует.
Я припрятал в башне заранее кусок железяки, похожий в темноте (а в танке темно) на гранату, ну и вызвался кидать гранату первым. Трус подает мне (весь потный, он всегда со страху потел) гранату и начинает свою обычную брань:
– Докладывай, что должен делать, сопля!
Я начинаю монотонно бубнить:
– Вынимаю чеку, открываю люк, бросаю гранату, – в этот момент выбрасываю железяку вниз, которая загрохотала, как прощальный вальс немца Шопена, говорю – ёпрст! – и выкидываю гранату из танка, при этом не забываю закрыть люк, чтобы этот дурачок из танка под осколки гранаты не рванул.
Он, таки рванул и ударился головой в закрытый люк, что-то там с матами, и тут прозвучал взрыв гранаты снаружи танка. Он затих и от него повеяло чем-то странным, до боли знакомым, как летом из солдатского уличного туалета. Он молча открыл люк, вылез и бегом кинулся к ближайшему озеру. Мы же наблюдали всю дорогу на его задней части всё увеличивающееся в размерах рыжее пятно.
Кличку, понятное дело, мы ему поменяли (на «засранца»), но и он ещё более озверел, но стал нарушать инструкцию – заставлял нас всё делать снаружи танка (наполовину высунувшись, пока гранату не кинем, а потом уже позволял забираться внутрь). И так было до тех пор, пока проверяющие не увидели! Да как его построили, да какими словами его обложили! Мать моя, женщина! И покойников он на фронт готовит! Да такого танкиста в поле сто раз из автомата застрелят фашисты! Обозвали вредителем и исполнили нашу мечту – отправили на фронт! Когда он уходил, то пришел к нам прощаться. Мы же к нему даже не вышли и плюнули ему вслед. А наша ненависть к нему сменилась полным презрением. Мы все тут на фронт рвемся, каждый день считаем, сводки фронтовые слушаем, гадаем, где воевать будем, а этот... И жалко, и противно.
Но это тоже была, оказывается, не ненависть!
А вот какая она, эта настоящая ненависть, я чуть позже расскажу.
Третий бой мой начался так. Атака. Взрыв. Улетел в чёрную бездну. Нет сознания, пришел в себя – плен. Но в плену то другая история, там больше ярость и злоба на всех. Когда меня из плена освободили – сразу короткая проверка, хоть трошки обгорелый я был, но меня признали все мои ребятки из полка, потому не длинная с запросами и посиделками под замком. Потом сразу в госпиталь, ремонтировать мои конечности пострадавшие. На мне с детства всё заживает, как на собаке, хоть и хотели комиссовать, но не вышло по-ихнему, зажило всё. Потому не прошло и трёх месяцев, как я догнал своих!
Наступление шло полным ходом!
И вот моя рота, новенький Т-34, мечта танкиста Красной Армии! Но не уберёг я его, сожгли его фашисты в четвёртом бою. Расскажу вкратце, как.
В колонне танковой завсегда есть первый танк, ну и последний. Так вот, когда нарываешься на засаду или на подготовленную оборону фашистов и ваша колонна не успела развернуться в боевое построение, то эти два танка (первый и последний) всегда страдают больше всего. По ним бьют, чтобы сделать манёвр остальных машин очень сложным в условиях обездвиженности колонны. Кого ставили первым, всегда знал, что шансов выжить очень мало, потому готовились к любым ситуациям и смотрели во все стороны.
Экипажу танка под командованием лейтенанта А. В. Додонова было приказано пробиться к центру города и водрузить красное знамя на ратуше во Львове. Машиной управлял механик-водитель старшина Ф. П. Сурков. Меткий огонь по врагу вел башенный стрелок И. И. Мельниченко. Радист — старшина А. П. Марченко, неплохо знавший город, указывал путь. Действуя решительно, танк «Гвардия», поддерживаемый своим подразделением, прорвался к самому подъезду ратуши. Марченко вместе с группой автоматчиков, перебив вражескую охрану, ворвался в здание, поднялся на башню и водрузил на ней алый стяг. За 6 дней боев в городе экипаж уничтожил более 100 вражеских солдат и офицеров и сжег 8 танков противника. Гитлеровцам удалось подбить танк Т-34 «Гвардия». В жестоком бою погибли А.В. Додонов и А.П. Марченко, тяжело ранены Сурков и Мельниченко. Старшина Ф. П. Сурков за выдающийся подвиг удостоился звания Героя Советского Союза, остальные члены экипажа были награждены орденами. Звание Героя Советского Союза было присвоено командиру 63-й гвардейской танковой бригады полковнику М. Г. Фомичеву. Снимок сделан перед началом Львовско-Сандомирской наступательной операции.
В тот раз первым в колонне шёл мой танк ну и нарвались мы на минное поле с корректировщиком артиллерии, который сидел на дереве, а били по нам из-за холма, не видели мы их...
Танк подбили, и он сгорел, в итоге, ну а сейчас речь не о том, а о шестом танке, который подо мной сгорел. Дело в Берлине уже было, в сорок пятом. Атака. Мы наступаем. Пехоту нашу рассеяли осколочными, и она подотстала на квартал, может пол, не суть важно. Я увидел, через открытый люк, фаустпатрон и тень человеческую, понял, что сейчас шмальнёт он по нам, не успеваем мы его уложить, потому только рявкнул:
– Быстро все из танка! – и люк нараспашку!
Танк, когда в него фаустпатрон попадает, жахает, аки лампа с керосином, если попадает в бак с топливом, а в Т–34 он, этот самый бак, почти везде! Жахнул.
Из люка выскакиваю в столбе огня, ребята за мной, горит на нас всё! Комбез, шлемофон, сапоги, а что не защищённое, руки там, лицо, сразу, как чулок с волдырями слазит.
А тот немец видит наше копошение, фауст кидает и целится из-за баррикады в меня из винтовки своей, ну и стреляет! Я бегу прямо на него, вот из меня ненависть прёт со всех щелей, вот за день до Победы сжечь мой танк и меня, да я же тебя голыми руками... Бегу и чувствую, что попадает в меня фашист, а мне не больно, только ногу толкнуло...
В общем, на этой самой ненависти я и добежал к нему, повалил его на землю и всадил ему нож в глотку, уже и не помню, как он мне в руку попал...
Да, а пока я бежал – он ещё раз в меня попал – в плечо. То я уже потом в госпитале узнал, когда в себя пришел, а так, последнее, что я помню, это его кадык и моя «финка», нож, значит, такой... Вот, что может ненависть с человеком сделать, силы какие может придать ему нечеловеческие! А вы говорите... Поэтому, вот что на фронте, в бою всему голова – ненависть к врагу!
А всё остальное – так, для красного словца. Это был, кстати, шестой танк, что подо мною сгорел, я рассказывал. Они горят, к сожалению, целиком, а потом ещё и взрываются, ведь там боекомплект полный–неполный, а мы танкисты горим, иногда, частично.
Когда в первом своем танке горел – попал в госпиталь без сознания. Долго без него, сознания, был и без документов – сгорели они. А без документов человек – не человек, солдат – не солдат, командир – не командир... А домой пришла похоронка. Писарь – придурок, возьми и напиши в сопроводительном письме – «Ваш сын сгорел в танке».
До невозможности глупый оказался человек, разве можно такое родителям писать–посылать? Это чуть позже уже стали писать в похоронках нормальные слова про геройскую смерть и прочее ... А тут «сгорел в танке!». Вот каково это было матери читать! Отец, слава Богу, от мамы письмецо–похоронку припрятал, и в редакции показал. Поэт один узнал об этом и стихи написал на мою геройскую смерть … А я-то жив! В себя пришел, всё наладилось, уже ходить могу, а отец на мои письма из госпиталя отвечает как-то странно, сухо и непонятно. Оказывается, он не верил, что я живой – почерк у меня шибко изменился. Ещё бы ему не измениться, если через мою руку пяток осколков пролетело и не задержалось, хорошо, хоть попришили всё (почти) на место. Потом ещё раз похоронка пришла, но отец уже точно не верил, и правильно делал – жив я оставался, чего и всем вам желаю. А я в плен попал. Пенсию за меня мои родители получали. Но, наверное, не за всё время, ведь за то, что я официально в плену числился, за те полгода, что я у немцев был, не выдавали им. Это когда «смертью храбрых» приходит, то – да! Пенсия, как семье героя! А тут-то всё, наоборот, почти что предатель, самый, что ни на есть …
Хорошо, что и экипаж мой, и командир полка моего, когда меня освободили, были живы. И времени немного прошло – с полгода, и рапорт тот нашли быстро. И все ребята написали, что оставили меня у сгоревшего танка мёртвым. В общем – посчитали меня убитым, потому как не дышал! Они-то вот посчитали, а немцы нет.
Очнулся в концлагере пересыльном, в госпитале – оказалось, что я в плену. Врачи все русские. Спасибо им отходили меня чуть, ну как могли, и на том спасибо!
Ходить начал потихоньку – ушёл в побег. Поймали быстро – слабый был я совсем, надо было ещё силушек поднабраться, а потом бежать. Но нет, учимся на своих ошибках – научили меня фрицы уму-разуму – вот уж кровушкой умылся, так умылся, и зубы мне все передние выбили сапогами–кулаками.
Второй раз через три месяца сбежал – опять попался, поляки местные меня выдали. Все пальцы на ногах прикладом винтовочным раздробили, чтоб не бегал больше, повезло мне, наверное, что не расстреляли.
Под конец войны немцы пленных стали беречь, зависело, конечно, от лагеря, наш лагерь больше для работ на заводе был, потому и не порешили. Ну, а когда отступали, то просто не успели нас порешить–перестрелять всех, бежали они больно спешно…
Вот в плену, когда ярость–ненависть меня душила, думал, что когда придёт мой час, я их, германцев–то, зубами грызть–убивать буду, хоть и не осталось от зубов моих ничего – пеньки одни! В Австрии, как-то поставили меня пленными немцами командовать – трупы коней–лошадей закапывать. Земля у них каменистая – тяжело немчуре было её копать–долбать. Я же думал – всех немцев с этими конягами вместе закопаю–прикопаю.
А потом думаю себе и гляжу на них – ведь, по сути, несчастные и жалкие люди, сдутые какие-то, безжизненные, хоть и рожи – как моих две, а то и три…
И ушла ненависть, как и не было её.
Стало мне на них вот наплевать с высокой горки ... Только вот речь ихнюю, немецкую, до сих пор слышать не могу, но думаю, что это не ненависть закипает, а что-то иное, да и сердце потом начинает барахтаться, как не в себе, и курить хочется, а бросил ещё в сорок шестом, как с госпиталя окончательно вышел.
А так – ненависти на них нет совсем.
Немцам ведь тоже досталось. Насмотрелся я на них и в войну, через прицел, да и после на пленную немчуру.
Век бы их больше не видеть и не слышать»
Предыдущие посты:
И один в том поле воин, если он по-русски скроен
Один из невероятных случаев Великой Отечественной войны
Из высказываний Гитлера об оккупационной политике на Востоке
Кому нелюди, а кому новые граждане
ЛА-5 против 44 бомбардировщиков Ю–87 и 8 ФВ–190
--------------------
Отрывок из документального, военно-исторического романа "Летят Лебеди" в двух томах.
Том 1 – «Другая Война»
Том 2 – "Без вести погибшие"
Сброшу всем желающим пикабушникам на электронную почту абсолютно безвозмездно.
Сначала Том 1, если понравится, то после прочтения (отзыва) и Том 2.
Получение Тома 2 по времени не ограничено никак.
Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я всё вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах).
Есть печатный вариант в твёрдом переплете.
России нельзя бомбить террористов, ведь среди них могут оказаться мирные люди.
Израилю можно бомбить мирных людей, ведь среди них могут оказаться террористы.
Великобритания потеряла 380 000 человек за всю войну, в городе Сталино-Донецк на момент фашистской оккупации проживало 530 000 граждан СССР в подавляющем большинстве русских, после освобождения в Сталино осталось в живых 135 000 человек, хотите знать где еще 400 000, только в одном в шурфе шахты 4/4 глубиной 365 метров, 310 метров полностью заполнены останками убитых фашистами и их бандеровскими пособниками, в этой братской могиле до сих пор находятся останки 75 000 советских людей, кроме шахты 4/4 в Донецке есть еще шурфы других шахт, так же в Дебальцево, Горловке и других городах.
Сегодня в этот час 78 лет назад Нацистская Германия капитулировала перед союзными силами. Советскому союзу победа обошлась в 27 миллионов человек.
Помним