Однажды в Иллинойсе учитель физкультуры Чарльз Прайс сел в пригородный поезд и заметил в окно, что к отходящему поезду бежит его ученица Бэтти Робинсон.

«Опаздывает и нипочём не догонит», – подумал мистер Прайс. Но через пару минут Бэтти вошла в вагон. Мистер Прайс очень удивился и предложил Бэтти развивать свой талант – посещать легкоатлетическую секцию. Правда, заниматься нужно было в компании мальчишек: на дворе были 1920-е, и женщины в спорте ещё не очень освоились.

Бэтти согласилась. Она быстро переросла парней, с которыми тренировалась в одной команде. На втором в своей жизни турнире девушка побила мировой рекорд: 100 метров за 12 секунд. Это открыло ей дорогу в Олимпийскую сборную.

В 1928 году 16-летняя бегунья вышла на старт Олимпийских игр в Амстердаме. В тот год женщин допустили к соревнованиям только в беге на 100 и 800 метров, метании диска, прыжках в высоту и эстафете 4х100 метров.

Итак, забег на 100 метров. Девушки вышли на стадион и делали финальные приготовления – обувались, поправляли форму. Вдруг Бэтти посмотрела на принесённую из раздевалки обувь и поняла, что перед ней лежат два левых кроссовка. Робинсон разулась и встала на старт босиком.

К счастью, тот, кого бегом отправили в раздевалку, успел найти и принести кроссовки Бэтти. Но сам факт такого неожиданного стресса, реакции на него и готовности бороться во что бы то ни стало – всё это показало, какой у девушки характер.

В этом забеге Элизабет Робинсон пробежала стометровку за 12,2 секунды и стала первой женщиной-чемпионкой в беге на 100 метров. В другой дисциплине её обогнала канадская соперница, а Бэтти взяла серебро.

До следующей Олимпиады Робинсон успела побить ещё несколько мировых рекордов. Девушка готовилась ко своим вторым играм, параллельно училась на факультете физического воспитания и уже грезила, как в 1936 году на поле выйдут её ученики…

Но летом 1931 года Бэтти села в самолёт со своим двоюродным братом-пилотом, и самолёт рухнул. Брат выжил, спасатели сразу переправили его в больницу. А тело Бэтти отвезли в морг. И уже в морге сотрудники обнаружили у неё слабый пульс, так что девушку спасли.

2 месяца она провела в коме, полгода в инвалидном кресле. В ногу вставили спицы. Одна нога стала короче другой на полдюйма.

Уже прошла Олимпиада, на которую она собиралась. Прошел год после катастрофы, потом два. Врачи говорили – невероятный успех, что вообще встала на ноги, стоит ли мечтать о большем?

Но Робинсон побежала. Она уже видела перед собой новую цель – Олимпиаду 1936 года! Правда, она не смогла бы стартовать с низкого старта, из-за переломов левой ноги нога недостаточно сгибалась, и спортсменке невозможно было встать на колени. Поэтому она бегала в команде, в эстафете.

В стране был кризис, и никто не спешил вкладывать деньги в очевидно бесперспективную спортсменку. Не нашлось мецената, который оплатил бы ей поездку на Олимпийские игры, поэтому пришлось собирать средства своими силами.

Зато, всё-таки приехав на игры, во время своего выхода Робинсон обогнала ближайшую соперницу-немку, и американская команда завоевала золотую медаль. Но у немок была потеря эстафетной палочки, поэтому потом говорили, что американки победили исключительно из-за этого. Не знаю, как это комментировать. Во-первых, соревновались же не две команды, и раз американки такие слабые, так кто мешал остальным – Канаде и Британии – обогнать американских легкоатлеток? Во-вторых, потеря эстафетной палочки – ошибка, спорт такие не прощает.

В 24 года Элизабет ушла из большого спорта. Потом она много лет работала в области спортивного судейства, боролась за то, чтобы женщинам разрешали выступать в спортивных дисциплинах, ранее недоступных для них.

В 1996 году во время ОИ в Атланте Робинсон несла олимпийский факел. Ей было тогда 85 лет.

В 1998 году на открытии олимпийской выставки ветераны спорта Элизабет Робинсон и Эл Ортер должны были вместе перерезать традиционную красную ленточку. Но Бетти на долю секунды опередила Ортера, перерезала ленту первой и воскликнула: «Упс! Я всё ещё самая быстрая!»

На историю Элизабет я наткнулась тут же, на Пикабу. Был пост с фотографией Бэтти с битой. Но кроме текста, что это "Бэтти и бита", было мало информации, она кратко появилась ниже, в комментариях.

А история оказалась очень интересной и многогранной. Но почему Бэтти сфотографировалась с битой, я так и не нашла. Возможно, она ещё и бейсболом занималась. А может, просто что-то рекламировала. Кто знает, расскажите.

В "Miami Heat" дождались пока Эрик Споэльстра завершит бракоразводный процесс, чтобы продлить ему контракт на 120 миллионов долларов

Это не история про то как убрать жир и или похудеть. По многих случаях масса внутренних органов будет превышать давление на стенки мышц в области живота, и те не справившись с нагрузкой дадут вольную и откажуться держать ваше пузо, от его то начнет выпирать вперед.

То есть основной пробемой будет являтся недоразвитость или слабость мышц кора, а именно прямой мышцы живота, которая крепится от основания таза до грудной клетки, и смысл здесь будет не сколько ее накачать, сколько укрепить и чтобы та была в тонусе. Работа представляет собой статическую нагрузку в большей мере, чем динамическую.

А именно упражнения под нагрузкой на длительное время, а не на сокращения, так как обычные скручивания могут являтся больше силовой нагрузкой и нагружает больше быстрые волокна(поэтому вы не уркепляете мышцы, а больше их увеличиваете, что не помогает, убрать живот, а только сделает вас массивнее). А тут стоит задача чтобы прямая мышцы живота удерживала длительное время определенное положение.

Проверить ее в работе можно банально напрячь мышцы живота так чтобы живот втянулся и насколько долго это будет настолько и сильны собственно эти мышцы, может вообще не получится в силу различных моментов. Вообще такое напряжение и удержание само по себе может быть упражнением на развитие этих самых мышц и не только для новичка, попробуйте минуту удерживать мышцы кора в напряжении.

Основными упражнениями для тренировки можно считать планку, позу всадника, махи ногами из позиции лежа etc. Можете подобрать темп и длительность на свой уровень подготовленности.

Планка:

Поза всадника:

Махи:

Вообще мышцы тем лучше работает чем лучше она проводит через себя импульсы, то есть такие занятия на длительное напряжение, после занятий становятся превычным состоянием их работы, чем и достигается эффект поддержания нужного положения позвоночника, органов.

86- 91 год. Секция самбо. Сан Саныч, тренер. Заслуженный мастер спорта. Перед тренировкой, кроме ногтей, нужно было показать дневник. Если есть двойка по любому предмету, топаешь домой, до исправления... Если есть замечание, от классной, красной ручкой, идёшь домой...

Я так боялся схватить двойку, из-за которой меня не пустят на тренировку, что закончил школу без троек...

Он был классным, мой тренер и всегда справедливым! Сан Саныч, ты лучший!

П. С. Александр Александрович Новиков.

П. П. С. Андрюха Новиков, привет тебе, если ты здесь)...

— Вы что с ребенком сделали? Он весь вечер проплакал из-за боли в ладонях! — кричала мамаша на всю раздевалку так, что некоторые, пришедшие на занятие впервые, начали собираться домой.

— Это мозоли. Ваш сын пришел заниматься спортивной гимнастикой, а не шашками. Чего вы хотели, отдавая его в спорт? — оправдывался тренер.

— Ему восемь лет! Должны быть специальные средства, защита от таких вот мозолей!

— О чем вы? Какие средства от мозолей? Сейчас кожа огрубеет, покроется коркой и их будет меньше. Нужно потерпеть, иначе никак, — Федор Иванович, заслуженный тренер, разводил руками.

— Потерпеть? Вы с ума сошли? Все, мы у вас больше заниматься не будем, пойдем в частный спортзал, где подобное не допустят!

Год за годом гимнастическая школа становилась все более похожей на фитнес-центр. Олимпийское золото уже мало кого интересовало, имена чемпионов прошлого и настоящего меркли наряду с известными блогерами, медийными личностями и другими более популярными спортсменами вроде футболистов. Тренеры все больше начали походить на обслуживающий персонал, родители сами диктовали им, как нужно проводить тренировки и как разговаривать с детьми.

Федор Иванович растерял почти всех учеников и был снят с оклада вместе со многими коллегами. Результатов школа не давала, как ни старалась. Дело шло к закрытию.

Однажды Федор Иванович вообще оказался в легком ступоре, закончив работать в обед. Он выпустил очередную группу дошколят, не желающую идти в спортивный класс, а других спортсменов на горизонте не наблюдалось.

Давно он не прогуливался по улицам в будний день так рано, было весьма непривычно. Обычно тренировки начинались с самого утра и заканчивались поздним вечером. Кроме матов и спортивных снарядов Иваныч видел только закаты и рассветы, а тут целый мир вокруг — такой молодой и жутко деловой.

Игнорируя общественный транспорт, Иваныч побрел домой через дворы и гаражи, спешить было некуда. Минуя большую часть пути, он вышел на старый заводской стадион, где кроме бегунов-однодневок по вечерам на трибунах проводили свой досуг некоторые безработные жильцы близлежащих малосемеек.

Путь к дому шел через спортплощадку, которую чудом еще не сдали на металлолом.

На брусьях курили и громко матерились какие-то школьники, их грязные портфели валялись на земле. «Должно быть, ребята из малосемеек», — подумалось Федору.

— Эй, шпана, почему не в школе? — поинтересовался тренер.

— А тебе какое дело? — рявкнул тонким голоском один из пацанов, на вид — лет десяти.

«И правда, какое мне дело? Это же не мои ученики», — подумал Федор, а сам сказал:

— Тебя что, родители не научили тому, как со старшими разговаривать? И про уважение не рассказывали?

— Шел бы ты, дядя, не тебе мне про уважение чесать, — сплюнул пацан на землю.

— Чего-о? — Иваныч начинал выходить из себя. Никто из детей никогда с ним так не разговаривал, даже те, которым родители в зад дуют.

— Да ты, сопляк, совсем оборзел? Может, мне тебя уважению научить?

— Чему ты меня научишь, старый козел? Ты же на полпути в могилу.

— В могилу? Старый? А ну, брысь со снаряда! — скомандовал своим привычным тренерским голосом Иваныч и, подойдя к пацану, потянул его за ногу.

— Ты чего, дядя? — соскочил тот, а следом за ним и его молчаливый друг.

Освободив брусья, Иваныч запрыгнул на них одним рывком и повис на руках. Сделав несколько сильных махов, он встал вертикально — голова внизу, ноги наверху.

— Ничего себе мужик дает! — подал, наконец, голос второй мальчишка.

После этого Федор соскочил со снаряда, сделав сальто назад. Правда, приземление получилось не очень удачное (возраст), да и практики не было уже очень давно. Он отделался легким ушибом колена, но не взвыл от боли, хотя и очень хотелось.

— Ого! Как это вы так сделали?! — резко перешел на «вы» тот, кто недавно дерзил мужчине, словно дворовому псу.

— Гимнастикой занимался, — не в силах сдержать одышку, гордо заявил мужчина, — и преподаю. Точнее, преподавал.

— А меня не научите? — подал голос второй мальчуган.

— Нет! — отрезал мужчина. — У тебя духу не хватит, на первой же тренировке взвоешь, мозольки на руках заболят.

— Пф, мозольки, — с этими словами парень показал свои ладони, они были все в кровавых волдырях.

— Где это ты так? — удивился тренер.

— Мы с Тимохой иногда подрабатываем у его дядьки, траншеи копаем вместо первых уроков.

«Так вот почему они не в школе».

— Спортсмены не курят, — начал искать новые оправдания Федор, уж больно ему не хотелось тащить всякую шпану в зал.

— Подумаешь, да мы бросим на раз-два, только научите нас так же! Мы тоже хотим сальто уметь делать, пацаны офигеют, когда увидят! — говорил один, а кивали оба.

Федор задумался.

— Ну пожалуйста!

— Чтобы так научиться, нужно каждый день ходить на тренировки, хотя бы на два часа.

Тут-то парни и задумались. Лица их поникли, а потом один спросил:

— А вечером ходить можно? Мы утром на работу ходим.

— Можно, почему же нет, — пожал печами Федор Иванович. Он вдруг увидел знакомый огонек в глазах этих невоспитанных сорванцов.

— Тогда мы завтра придем?

Мужчина вздохнул. Новых групп у него все равно в ближайшую неделю не предвиделось, а дома мариноваться желания не было.

— Бес с вами, приходите к шести, вот адрес, — достал он визитку спортшколы из рюкзака и всучил одному из парней.

Тот схватил и, смяв ее, сунул в задний карман.

Тренер усмехнулся и побрел домой. Он знал, что никто из этих двоих не придет.

— Иваныч, чего домой не идешь? — спросил на следующий день один из коллег, который тоже выпустил очередную группу.

— Да так. У меня тут ученики новые должны прийти, — усмехнулся, сам не веря своим словам, Федор.

— Еще одна партия тепличных неженок, — пробубнил в ответ коллега, — два-три занятия отходят, а ты из-за них торчи тут весь день.

— Может, и вообще не придут…

После этих слов в зал зашли двое вчерашних парней — лохматые, грязные, громко матерящиеся.

— Эти, что ли, к тебе? — с опаской спросил тренер.

— Да. Эти, — удивленно ответил Иваныч и подошел к мальчишкам.

— Пришли, значит.

— А то!

— Ну что ж. Идите переодеваться.

Началась тренировка. Иваныч решил сразу из них весь дух (а заодно и дерзость) вымотать, дав им полный комплекс: разминка, растяжка, подкачка, ну и десять минут батута.

— Ну что, все, сдулись? — спросил тренер в конце тренировки, глядя на раскрасневшиеся потные лица.

— А можно завтра мы на козле попробуем? — спросил один из парней, указав на снаряд.

Иваныч был в легком шоке, но, не подав виду, сказал:

— Это конь. Можно. Приходите к шести.

На следующий день он был уверен, что мальчишки не вернутся. Боль в мышцах должна была отбить всякую охоту, но парни вернулись. На удивление, они стали ходить почти каждый день, постоянно требуя научить их чему-то новому. Как только один из них научился делать сальто назад, учеников у Федора прибавилось. Через год у него уже была целая группа из не самых благополучных семей и домов. Многие, конечно, отсеялись и вернулись на улицу, но несколько человек все же продолжили тренировки, и на зависть остальным тренерам Иваныч впервые за последние годы поехал на областные соревнования.

Медалей его ребята не завоевали, но это только раззадорило пацанов, и они перевелись в спортивный класс. Тренировок стало больше, сдавались разряды, завоевывались первые грамоты.

Опыт Иваныча был перехвачен другими тренерами. Шпану собирали по всему городу. Этим ребятам не было нужно согласие родителей, никто за них особо не переживал. Никто, кроме их тренеров. Большинство парней, окончив школу, поступили в техникумы и институты, завязав с большим спортом, но достойно войдя в большую жизнь. А некоторые поехали на сборы, в их числе были и ребята Федора, их судьба уже была предопределена. Впереди маячил первый в их жизни чемпионат Европы.

Александр Райн