Было дело, ездила я в одно хозяйство работать. Там богатое большое хозяйство, держат овец в основном, и несколько коз, и я приезжала периодически туда барашков лишних кастрировать, чтобы они не крыли собственных мамок. Или прививать там, или овцематок посмотреть.
Платил хозяин очень неохотно. Деревня отдаленная, мобильный интернет там ловит, но плоховато. Как ни вызовут, приеду, переделаю все дела там накопившиеся, а хозяин фермы и говорит :
- Ой, у меня сейчас налички нет, могу на карту перевести, только попозже.
Я, несолоно хлебавши, еду домой, проходит день, другой, третий, не приходят деньги. Звоню:
- Здравствуйте, извините за беспокойство, пожалуйста, у меня что-то оплата за работу не пришла.
- Ой, тут интернет совсем плохой, наверное, не прошёл платёж. Извините, ради бога, я поеду через пару дней туда, где вайфай есть, скину вам.
Проходит ещё два дня, три. Не приходят деньги и всё тут. Мне уже и неловко звонить. А приходят деньги через неделю или две ещё, когда у него с овцематкой или ягнятами что-то совсем плохо, или окот неудачный, или собака порвала, и надо бы ехать помощь оказать. И вот приходят деньги, а потом он звонит и говорит издалека как бы.
- Простите меня, пожалуйста, совсем забегался и забыл, вот переслал вам расчёт, пришло?
- Да, пришло, спасибо.
- Да это вам спасибо, и ещё раз извините, что так поздно расплатился. Но вот вы знаете, тут такое дело произошло... (и дальше идёт перечисление всех его горестей и бед, и мне надо бы приехать, и ему помочь, по своим умениям)... Я вам хорошо заплачу.
Я собираюсь, еду, делаю дело, и пошла опять такая же катавасия по новой. Опять расчёт ждать две-три недели, пока у него не случится чего.
Я уже и зарекалась, не ехать. А как? Бывает, что-то с овечкой произойдёт, и как овечку эту оставить без помощи? Тут ведь было такое, собаки овечке живот продрали, и часть кишечника вылезла. Я долго промывала, вправляла, шила. Полночи где-то. Овечка выжила, я больше наверное этому была рада, чем тому, что в этот раз у хозяина наличка была, чтобы со мной рассчитаться. У меня ведь вообще специализация другая, я вообще такие вещи никогда не делала, видела только, как другие делают, но тут раз приехала, пришлось на коленке шить, а ведь у меня ни наркоза нет и никогда и не было, один лидокаин только, ни практики такой не было никогда. На свой страх и риск. Хотя я предложила в самом начале по своей спецификации :
- Давай забивать. Если я начну шить, я антибиотика наколю, до мамы Бена, мясо выбросить потом только. Или животным на корм. А если забьем, только пах один выбросить, рана же свежая.
- Ну давай всё ж попробуем!
Пришлось пробовать.
Ну ладно, это отступление от темы. Смысл в том, что не любила я к нему ездить. Из-за постоянной задержки оплаты. Мне уж друзья предлагали:
- А ты приедь сразу, спроси:"Наличка есть?", если нету, едь назад.
Так я и животное не брошу же, оно ж не виновато, что у него хозяин такой. Да и бензин очень жалко. К нему сорок километров пилить только в один конец, да ещё и обратно надо же ехать, и так уйдёт много бензина, он не бесплатный же.
А как-то раз я своей подруге ветеринару рассказала про эти все дела. А было дело как. Я ведь не жаловалась ей прям специально. Просто он начал звонить, а я сбрасываю. У меня ещё за прошлый раз не уплочено. Он опять звонит, я опять сбрасываю. Вот у меня подруга моя поинтересовалась, кто это мне напедаливает, и так настойчиво. Уж не поклонник ли образовался?
Я ей и порассказала. Ветеринар и говорит :
- Не, так дело не пойдет. Это не работа. Давай, снимай трубку и узнай, чё ему надо. А как скажет, ответишь, что с ветврачом приедешь.
Я так и сделала. Поехали мы с Тамарой вдвоём кастрировать подросших баранчиков.
Приехали туда, он со мной, как всегда, трали - вали, вась - вась. А Тамара Васильевна с инструментами вышла, поставила ящичек на капот машины, и так неторопливо всё проверяет, на него ноль внимания. Он ей кричит :
- Проходите скорее.
Она посмотрела на него свысока.
- Во-первых, здравствуйте.
- Ой, простите ради бога, здравствуйте.
- Во-вторых, меня торопить не надо. Сейчас закончу и зайду. Не отвлекайте. В ваших же интересах.
Он терпеливо её дождался, и дальше уже обращался с ней всё время, как с английской королевой. Но и она вела себя соответствующе. Я её прям не узнавала.))) Ну может быть давным-давно, когда она ещё лет пятнадцать назад была моим бригадиром, она так себя и вела, только матом меня крыла шибко, а сейчас матом не крыла, но была прям вся такая-растакая, прям звезда. Прям "снизошла до этой фермы".)))
Середину я опущу, только ветеринар, пока дела делала, нас всех "жизни учила",хозяина и меня, до кучи, и всякие истории рассказывала, со своей практики, и покрикивала на нас с ним периодически. Закончили мы работу, а хозяин и говорит, по своему обыкновению:
- Вы меня извините, но у меня налички сейчас нету, и интернет плохо работает, я попозже Томе перечислю(это мне).
А Васильевна смотрит сквозь него и спрашивает :
- А что есть?
Он аж дар речи потерял.
- Вот овец мне не надо, а может быть мясо готовое есть? А вот у вас ещё тут есть, я видела, куры какие-то пушистые, с тюрбанами на головах, и цыплят у них подросших полно, а курочки есть среди них? Не знаете? А если Тома словит несколько цыплят, я пожалуй сама выберу курочками, если вы не против. Мне очень понравились они, я, знаете ли, люблю все необычное.... Тома, иди лови цыплят.
Пока я цыплят ловила, Тамара с хозяином сделала инспекцию по его огороду.
- А это что за ягода у вас такая? Ежемалина? А можно попробовать? Мммм... Вкуснятина, а крупная какая! Сортовая что-ли? А какой сорт? Как называется? Копните мне пару кустиков пожалуйста. У вас же вот, отростки есть.
- А вы картошку недавно выкопали только что-ли? И не погнила? А почему она вся такая овальная и розовая? Ах, для жарки! А насыпьте мне, пожалуйста, ведёрко, если вам не сложно, для разведения.
Короче говоря, уезжали мы с Тамарой из этого хозяйства, груженые, как олени Санта Клауса перед Рождеством. И багажник битью и салон битью.
И она меня подучила:
- Они вызывают специалиста. Если налички сразу нету, то проси то, на что глаз ляжет. Они знают, что зовут работать. Оплату надо заранее готовить. А если срочный случай, то пусть сходят, у соседей займут, отдадут потом им, соседи ж ближе. Это не тебе ехать несколько десятков километров.
Больше меня в то хозяйство не вызывали. Потому что в тот день после нас было на этой ферме, как после татаро-монгольского ига.
А нет, вру. Вызывали один раз, но как я сказала, что с ветеринаром приеду, то тут как бы и всё.
Спасибо большое тебе, Васильевна, за науку!
Поступает вызов вальнуть взбесившуюся собаку. Бывают у меня такие деликатные заказы. Звонит мужик из соседнего города и говорит:
-мне надо усыпить собаку.
Рассказывает историю о том как кобель вообще в край охуел. Пожевал его уже раза три. Последний раз все закончилось больничкой, чуть руки не отгрыз. Жена еле оттащила. Главное жену еще более менее воспринимает, а на него прям сразу кидается без раздумья.
Мужик стал бояться и за себя и за членов семьи и за соседей. Договариваемся на 20 косарей. Ехать правда 200 км в одну сторону. Думаю не дай бог спрыгнет, за зря прокачусь 400 км. Но вроде все срослось.
Приезжаю и тихо охуеваю. Куда там Алабаи попали. Этот овчар просто монстр-убийца, огромный невьебенно. Одно ебло как у оборотня из фильма ужасов. Смотрю вроде привязан там у каких-то досок на какую-то веревочку. Ну лает на меня естественно. Ну а я хули, чувства самосохранения ноль, ёпта. Вроде как и не таких видывали.
Хозяин сбежал со страху на берег Оби, куда-то километра за 2 и вроде как в бинокль смотрит и серет от страха мелким горошком. Ну а баба, значить, меня встречает. Я бочком обхожу эти доски и пса, и располагаюсь возле бани на лавке. Достаю духовое ружье и начинаю заряжать шприц-дротик. Он как бы уже не особо на меня реагирует, с привязи не сильно рвется. Но в какой-то момент вдруг мы с теткой замечаем, что он отвязался. Сам пока блять еще не понял, что его ничего не держит. Я ору тетке: - ЁБАНЫЙ В РОТ!!!!!! Держи поводок. Тетка прыгает и хватает эту ебаную веревочку, а он понимает, что у него появился блять шанс и кидается в мою сторону. Тетя из последних сил пытается его удержать. А у меня перед глазами картина, как в фильме с Сильвестром Сталлоне, где он какую-то бабу над пропастью держал. Короче сил у тети на исходе в итоге она заваливается, подворачивает лодыжку (у них там еще хуйни всякой навалено, кирпичи, доски, дрова). В паре метров от меня огромная пасть с невьебенными клыками с которых летит пена, тащит тетю, приближается в мою сторону, и веревочка у тети из рук все сильнее и сильнее выскальзывает. Между мной и этой пастью дверь бани, но открывается он с той стороны, которая ближе к нему и чтобы запрыгнуть в баню, мне надо еще ближе к нему ринуться, а теткины руки все слабее и слабее. И в последнюю секунду, когда веревка выскальзывает у нее из рук, мне попадается на глаза огромный дрын - деревянный брусок метра полтора, потолще чем черенок от лопаты. Я хватаю его и уже летящего в прыжке на меня пса охуяриваю по черепу этим дрыном. Пёс отлетает назад метра на полтора и слегка теряется в пространстве, а я запрыгиваю в баню и захлопываю дверь. Начинаю материть эту бабу, ее мужика, их ебаного пса и вообще всю свою профессию.
Ору тетке - привязывай его. Она чуть ли не на карачках (как оказалось потом, лодыжку она сломала) ползет к нему и снова его привязывает. Я на адреналине!!! Думаю я тебя сука все равно вальну. Как никак 20 косарей и 400 км расстояние. Короче работу свою сделал. Осознание пришло потом. Пока ехал всю дорогу благодарил Бога, что отвел от меня беду.
Теперь тысячу раз оговариваю в таких случаях где и как должна быть собака. Если собака не в вольере, то привязь должна быть я виде якорной цепи, надежный ошейник и желательно за забором.
P.S. Для зоошиз поясняю. Если животное вышло из подчинения и представляет угрозу для окружающих, такое животное подлежит эвтаназии и идите на хуй. Да и что самое смешное менты сейчас не валят таких собак. Как раз зоошизы их и заебали. Потом отписок куча и увольнение. Сами менты бывает мне звонят и просят приехать решить вопрос.
Давайте знакомиться. Меня зовут Надежда, я доктор для разных необычных животных. Очень часто люди не догадываются, что крысок, хомячков и других малявок лечат. Мы все привыкли к тому, что лечат кошек и собак, но как же быть, если летом нашел бельчонка? Или м.б. раненую птицу? А если вдруг заболел домашний любимец, то куда бежать? Очень часто врачи которые лечат кошечек и собачек отказываются принимать все "экзотическое", а даже если хотят, то не могут, потому что не знают как и чем помочь. Выход есть, у нас в стране есть чудесные врачи экзотологи (ратологи, герпитологи, орнитологи), которых мало, но все же можно найти практически в каждом городе.
Мы не обращаем внимание на размер пациента, его стоимость и сложность лечения, мы пытаемся сделать все возможное. Часто мы жертвуем своим временем, остаёмся после работы, выходим в свой выходной на работу, делаем все, чтобы помочь "необычным" животным получить помощь в полном размере. Да, им точно так же делаются операции, берется кровь, проводится вся необходимая диагностика, иногда это сложно, иногда, что-то сделать не возможно. Но мы пытаемся сделать все и даже больше.
ЗЫ: возможно баян. По коням.
- Вы представляете, вчера вечером перед нами собаку сбили и уехали! Даже не остановились! Мы её к ветеринару отвезли, пока там оставили. А что дальше делать - не знаем. - коллега на работе тараторила и всплёскивала руками.
- В кровище вся, её по асфальту волокло, ходить не может! У тебя же всегда собаки, пошли, проверим, как она?
Ловушка захлопнулась, этим и должно было закончиться. Ветеринар был краток - помимо всего прочего переломан таз. Нужна операция, желательно ещё вчера. Её делает только один врач в городе, берите собаку и поезжайте, только дорого это будет. Или прямо сейчас усыпим?
Собака грустно смотрела на меня. Так, погнали к этому Айболиту, потом разберёмся! Собака стонала и поскуливала, пока мы грузили её в машину.
- А хороший бигль, и с клеймом. - врач показал нам её живот. Там действительно было клеймо.
Вердикт был таков - можно сделать операцию, а можно посадить её в очень маленькую клетку. И пусть двигается поменьше. При любом раскладе она останется инвалидом, но операция очень тяжёлая, так что лучше клетка. Не верить ему смысла не было.
- Давай она пока у тебя побудет? - я знала, что этим закончится. Я уже вспоминала, куда засунула выставочную клетку от кота. Кот маленький, собака большая, фиг ты подвигаешься.
Пахла собака не очень. Это были точно не розы, под передней лапой уже загноилось. Я гуманист и не люблю растягивать удовольствие надолго. Плеснуть перекись водорода, обработать и готово. За спиной что-то прошелестело, я оглянулась. Коллега, закатив глаза, сползала на пол. Теперь это точно моя собака, она не справится.
Клетка была как раз, а мы по клейму вычисляли владельца. Оппа! А вот и номер телефона.
- Мы тут подобрали собаку, бигль, с клеймом. Её сбила машина. Это ваша собака?
- А как она?
- Нужно лечение и восстановление, но состояние очень тяжёлое. Скорее всего останется инвалидом.
- Давайте так, вы нашли собаку, значит она теперь ваша.
Мы пили чай и думали, измученная собака спала. Зато теперь мы знали, что её зовут Келли. Моя собака обиженно сопела носом.
Если есть клеймо, то должны быть заводчики, находим, звоним. Они не поверили своим ушам - Келли, их девочка, и вот так.
- Мы оплатим всё лечение и доставку собаки к нам поездом! У нас прекрасные условия, вольеры, ей будет хорошо. Даже если она инвалид. Перевозить сейчас можно?
- Да ничего не нужно по лечению, главное, чтобы с ней всё нормально было.
Перевозить искалеченную собаку собаку со свежепереломанным тазом? Конечно же нет. Пусть долечится сначала. Я придирчиво рассматривала фотки. Просторные вольеры, аккуратный домик, питомник был хорош. Пусть едет. Честно говоря, держать бигля дома я была морально не готова.
Это я вам скажу, ещё то приключение. Воспитанная умничка, она отказалась ходить в туалет дома на пелёнку. Дважды в день я сайгачила на улицу с биглем наперевес на цыпочках, и надеялась, что по пути ничего не оторву.
Собаке явно становилось лучше и что вы говорите? Сидеть в клетке и не двигаться? Вы точно пошутили! Открывать клетку носом, когда я уходила на работу, она научилась почти сразу. Заглушки, скотч, крепежи, обмотать клетку со всех сторон? Вы продолжаете шутить? Я приходила с работы и заставала её на куче обуви в коридоре. Понимая, что попалась, она сваливалась с кучи и, хромая всеми задними лапами, пряталась в клетке.
- Тебе показалось! - говорила она.
А я седела на глазах. "Там же таз сломан! Всё пропало!" - крутилось в голове.
Я заходила домой, а Келли шла мне навстречу. "Я попалась, но во рту меня ничего нет!" - было написано у нее на лбу. Из уголка рта медленно выезжал карандаш.
Мы гоняли к ветеринару, выздоровление шло хорошо, хромоты уже почти не было заметно. Келли доедала дом. Пора было ехать к заводчикам.
Я плакала около поезда, Келли оглядывалась.
А через полгода пришло сообщение с фотографиями - Келли заняла первое место на выставке.
Записываю по телефону кота Гришку к ветеринару на отчекрыживание яйцов.
Далее, В - ветврач, Я -я.
В: Как зовут?
Я: Григорий.
В: А кота?
Я: Григорий.
В: И вы, и кот - оба Григории?
Я: Нет, только кот.
В: А вы?
Я: Я - Александр.
В: А почему вы сказали, что вы - Григорий?
Я: Это кот.
В: Кот сказал, что вы - Григорий?
Я: Нет. Я сказал, что кот - Григорий.
В: Понятно. Просто я тоже Григорий. Записал вас на завтра на 10 утра.
— Усыпишь собаку? — админом сегодня Алечка, которая знает, как я ненавижу эутаназию, и говорит поэтому — как извиняется.
— Что с ней? — устало спрашиваю её.
— Старость… — говорит она.
— Старость, — продолжаю я нашу расхожую фразу, — это не диагноз!
Аля сутулится и виновато добавляет:
— Диабет ещё. Кушинга. Хозяйка… рыдает.
Синдром Кушинга — эндокринное заболевание, вызванное опухолью в надпочечнике или гипофизе. Лечится недёшево, непросто и небезопасно. Нудно, долго, пожизненно. Плюс параллельные диагнозы и куча денег на их постановку. И самое противное, что даже после выяснения всего этого назначить адекватное лечение получается не всегда. Одно дело — прооперировать и удалить надпочечник, поражённый опухолью, и всю жизнь колоть собаке гормонозамещающие препараты. Другое — если опухоль находится в мозге: тогда удаляют оба надпочечника и надо покупать дико дорогое лекарство за границей, который тоже колят пожизненно. А если метастазы? Диабет ещё этот, чтоб его… как осложнение синдрома.
— Диагноз на Кушинга точный? — мурыжу Алю.
— Предварительный, — отвечает она предсказуемо и даёт старое, замусленное назначение. На бланке записаны показания измерения глюкозы и дозы инсулина, как документация по лечению диабета, который уже сам по себе является серьёзным испытанием для хозяев.
Ну, если что, дексаметазоновые пробы, тест на гормон гипофиза, УЗИ надпочечников и повторные анализы крови, — вот что можно озвучить хозяйке в виде альтернативы усыплению. Если она спросит.
Аля приглашает женщину войти, — та ведёт за собой чёрного, истощённого болезнью коккер-спаниеля с объёмным животом и обширными залысинами на боках. Собака еле плетётся, а женщина громко всхлипывает, уткнувшись лицом в мокрый носовой платок. Её расстроенный вид вместе со зрелищем старой, измученной собаки оказываются решающими. Никаких альтернатив я не предлагаю.
— Можно только… — говорит женщина сквозь слёзы, — усыпить не на столе?
— На полу? — удивлённо переспрашиваю её.
Она кивает, протягивает мне байковое белое одеяло на «постелить» и кладёт на стул, сбоку, аккуратно сложенное оранжевое второе:
— Вот, возьмите. Может, пригодится кому, — и она снова всхлипывает.
Ладно. Видимо, поднятие на стол для собаки — уже стресс. Чувствую себя человеком, которому объявлено последнее желание умирающего. Избыточный кортизол, циркулирующий в крови, по иронии, является сам гормоном стресса, и добавлять его я, конечно, не собираюсь. На полу — так на полу…
Заношу формальности в журнал, говорю стандартное про действие применяемых препаратов, набираю шприцы.
— Присутствовать не обязательно, — предупреждаю женщину.
— Я останусь, — отвечает она.
О, Господи, святой человек.
Кладём собаку на одеяло, Аля пережимает ей вену, выстригаю шерсть: на полу темно, вену не видно, и в памяти всплывает в каких условиях приходится усыплять животных выездному врачу — на улице, на холоде, в жиже, в вонючем тёмном сарае, — всё это приходилось наблюдать, когда я волею случая оказывалась сопровождающей.
Коккер уходит легко, будто давно уже был готов. Слушаю стетоскопом сердце. Тишина. Заворачиваем в белое одеяло. Женщина оставляет собаку на кремацию и, продолжая плакать, уходит.
Забывает свои перчатки.
…Смерть. Избавление от страданий.
Сейчас я лояльнее отношусь к ней, если понимаю, что процесс выздоровления будет долгий и с сильной болью, или если всё безнадёжно. Недавно две сердобольные женщины принесли бездомного кота с оторванной гниющей нижней челюстью, сломанной в трех местах: под скальпированной кожей кишели опарыши, и сам кот был после кровопотери, в сильнейшем болевом и токсическом шоке. Видимо, машина сбила его несколько дней назад, а увидели и принесли кота только сейчас. Может, ещё не сразу дался, пока полностью не ослаб.
Я обеими руками за жизнь, но, когда вижу подобное, эти самые руки не дрожат, и пациенты потом не снятся. Из двух зол выбирают меньшее, и смерть может стать избавлением от мучительной жизни. Жизнь вообще неотделима от боли, похоже.
…По иронии судьбы следующим на приём заходит мужчина со вполне себе здоровым молодым цвергшнауцером — окраска собаки называется «перец с солью». Это я запомнила потому, что, когда мы ещё были студентками, моей подруге очень захотелось шнауцера именно такого окраса. Ей продали рыжего щенка, сказав, что цвет с возрастом всенепременно изменится на нужный, и волноваться не надо. Тем не менее, щенок не только отказался вырастать в шнауцера, оказавшись простой коротконогой дворнягой, но и оставил за собой откровенно рыжий цвет, вызывающий в нас бурное веселье. Мы так его и звали, посмеиваясь: «Ну что, перец-с-солью?» В итоге, конечно, собака осталась у подруги и стала горячо любимой.
— А мне бы собаку усыпить, — с ходу вырывает меня из забавных воспоминаний мужчина.
Простите? Контраст столь велик, что эта фраза опускается мне на башку тяжёлым обухом. Я перевожу взгляд с мужчины на молодую, добродушную, здоровую собаку и обратно.
— Эту?
Вы что, издеваетесь?
— Да, — как ни в чём не бывало отвечает мужчина уверенным голосом. И предупреждает дальнейшие расспросы следующим: — Мы недавно овчарку усыпили. Ну, он соседку напугал. Вот, взяли шнауцера теперь. Зря взяли. Усыпите?
Что?
Меня начинает ощутимо колотить. Что? У меня нет подходящих слов, и я просто стою и смотрю на него, как на нечто нелогичное, уродливое и несуразное. Он так уверен в себе и в том, что пришёл по адресу! В ушах нарастает шум, и я отчётливо понимаю, что сейчас задушу этого гада прям в кабинете. Просто обниму его за шею, но очень сильно. Со всепоглощающей, бл*дь, любовью.
— Иди, я поговорю, — выручает меня Аля, с силой выталкивая за дверь — с клацаньем ногтей отрываюсь от стола, в который вцепилась пальцами. — Иди, иди… Чаю попей.
«Чаю попей», — раздаётся в голове эхом.
Чаю… Попей…
— Мы усыпляем только безнадёжно больных животных, — слышится Алин голос, пока я на деревянных ногах удаляюсь из кабинета. Она говорит что-то ещё, и я молю Бога, чтобы мужчина не начал орать что-нибудь вроде «И что мне теперь, камень ему на шею и в реке утопить?» или что они там орут в таких случаях, когда врачи не оправдывают ожиданий…
Остывший чай с заныканной когда-то на полке шоколадной конфетой возвращает меня в реальность. Отхлёбывая горькую заварку, в которую он превратился, пока стоял в ожидании; наблюдаю в камеру, как мужчина со шнауцером выходит в холл и стоит там, будто на что-то решаясь.
— Что. Это. Было? — спрашиваю я поднявшуюся наверх Алю.
— Да забей, — пожимает она плечами и протягивает конфетку. — Держи вот ещё одну.
Беру.
Аля оборачивается к монитору, где видно крыльцо клиники и кусок дороги, проходящей рядом:
— Твою ж мать!
Мужчина ничтоже сумняшеся привязывает шнауцера к крыльцу — на длинном поводке. А у нас там дорога идёт, без тротуара, прям у крыльца. Подняв воротник, мужчина торопливо уходит. Собака тянется за ним, выходит на проезжую часть, лает, машет хвостом. Какой-то таксист притормаживает, объезжает её. Мужчина исчезает из виду.
Аля, сорвавшись, сбегает вниз, запинаясь о пороги и чуть не срывая двери. Я вижу, как она кричит там, с крыльца. Стоит, мёрзнет. Потом отвязывает собаку, заводит внутрь. Та нехотя слушается. Привязываем её в дальнем углу кабинета — больше некуда. Аля стелет на пол оранжевое одеялко, оставшееся от женщины с коккером; ставит рядом миску с водой: как только её нимб над головой не царапает потолок, а крылья — дверные косяки, — непонятно.
.....
А вечером случается чудо. Та самая женщина, которая приводила на усыпление спаниэля, заглядывает в кабинет:
— Вы меня извините... Я у вас перчатки не забыла?
— Да-да, я сейчас принесу! — отвечает Аля и отчаливает на ресепшн.
Взгляд женщины падает на шнауцера, пролившего воду, сбившего в комок оставленное ею оранжевое одеяло, — так каждый раз он тянул поводок, когда дверь в кабинет открывалась, что всё опрокинул и смял. Потянулся и в этот раз.
— Кто это? — спрашивает женщина.
— На усыпление, — пожимаю плечами я.
— Что? — недоумённо смотрит то на меня, то на него женщина.
— «Надоел», — цитирую я бывшего владельца собаки. И продолжаю: — Вы меня извините, конечно. Я понимаю, что ваш пёс, сегодня… Но… Может быть, Вы заберёте эту собаку себе? Нам её, правда, некуда. Если нет — то нет, мы поймём, но мало ли. Вдруг Вы бы смогли…
— Вот перчатки, — влетает в кабинет Аля.
— Тс-с! — пшикаю на неё.
— А зовут его как? — спрашивает между тем женщина.
— Да как назовёте.
Она молча проходит к шнауцеру, присаживается сначала на корточки, потом опускается на колени. Он облизывает ей покрасневшие с улицы пальцы, мотает хвостом. Добрый малый. Она оборачивается к нам, кивает — без слов, на глазах — слёзы, слёзы. Аля отвязывает поводок, вкладывает его в руку женщины.
И мы обе молча провожаем их до двери.
(продолжение следует)
Фото взято из интернета.
Книга целиком живёт здесь: https://ridero.ru/books/budni_veterinarnogo_vracha/
Родной - тот, чья боль тебе больнее собственной...
Летом в деревне пришлось обратиться к ветеринару - старый пес был совсем плох. В самой деревне ветслужбы нет, пришлось ехать за 30 км в районный центр. Записались, приехали.
Во дворе дома отлично оборудованный кабинет, ветврач производит впечатление очень грамотного специалиста. Посмотрел, выписал лекарства, часть дал сам.
Смотрю на эту работу и в голове счетчик крутиться -ну, думаю, если тысячи три, то вполне нормально, если четыре, то конечно жаба поддушивает, но тоже ничего, Все-таки и оборудование использовалось и таблетки дал недешевые.
Врач считает и в конце озвучивает: - Шестьсот семьдясят рублей.
Вот такие разные цены.
Сегодня возила в ветеринарку сэра Чарльза - старичка песчаной мыши.
И не куда-нибудь, а на другой конец города, где принимает чуть ли не единственный в городе ратолог.
Всю дорогу меня одолевали сомнения: но как?
Вы представляете себе песчанок? Это 50 грамм меха и костей. Как его лечить?
Однако в клинике нас встретил огромный уверенный мужик, который умудрился не только не раздавить сэра Чарльза, но еще и провел пальпацию его живота. Даже нащупал в нем мочевой пузырь. И - что уж вовсе невероятно - определил, что тот увеличен.
- А конкременты вы в нем тоже можете определить? - с большим уважением спросила я.
- Это вряд ли, - невозмутимо ответил врач.
Затем он сгреб пациента в кулак и куда-то понес.
- Не выбрасывайте! - бегу я за ним. - Я , может, еще починю!
- Мы идем взвешиваться, - обиделся доктор.
После того, как весы заметили сэра Чарльза на чаше, он вручил его мне, отвернулся к
блестящему шкафчику - и повернулся обратно с электронным термометром.
- Куда? - забеспокоилась я.
- Все туда же, - коротко ответил ратолог.
- А... А не лопнет? - я все не унималась. Очень переживала за старичка.
Доктор посмотрел на меня и членораздельно проговорил:
- Не-дол-жен, - он начинал от меня уставать.
Температура, в отличие от мочевого пузыря и веса, определялась с трудом.
- 32 градуса. Он у вас остывает, - строго сказал ветеринар.
- Знаю, - виновато потупилась я. - Стареет...
- Нет! Он потерял много крови с мочей. Также песчанки остывают от болевого синдрома.
- Аа... - протянула я неопределенно, все-таки не очень веря, что можно остыть от боли.
- Придется назначить спазмолитики и обезболивание. Без антибиотика, к сожалению, тоже не обойтись.
Мы с доктором почему-то одновременно посмотрели на капельную стойку у стены: я - с содроганием, он - с сожалением.
- Перорально? - с надеждой уточнила я.
- Нет, - вздохнул ратолог. - Перорально уже не эффективно. Внутримышечно.
- Но как?! - я страшно переполошилась. Однажды я читала, что от уколов умирают морские свинки!
Врач посмотрел на меня очень терпеливо:
- Ну, вы же не думаете, что у мышей нет мышц? Точно такие же мышцы, как у собак и кошек.
"Куда уж там - такие же!" - подумалось только. А он набрал лекарства в три инсулиновых шприца и скомандовал:
- Держите!
И быстро опорожнил поршни сэру Чарльзу в бок и в холку.
- И холка есть! - только и успела восхититься я. Мое уважение к ратологам росло с каждой минутой.
А врач тем временем присел к компьютеру и застучал по клавиатуре.
- Теперь вам остается только ждать, - проговорил он спиной. - Если он выкарабкается в ближайшие два-три дня - будет жить. Но учитывая преклонный возраст... В общем, пятьдесят на пятьдесят.
- И это все? - спросила я несколько разочарованно: после инъекций мне уже мерещился рентген с контрастом, мышиный мочевой катетер и прочие чудеса.
- Нет, почему же. Теперь будете возить животное на уколы по месту жительства.
- А там тоже умеют попадать в мышь? - изумилась я: день был полон откровений о работе ветеринаров.
- У них нет выхода, - ответил доктор со вздохом.
