Самый распространённый вопрос который мне задают люди, когда узнают где и кем я работаю–вам деток не жалко?
Я воспитатель детского дома, уже как 9 лет.
"Оой, ну они же такие маленькие. Несчастные детки. Я бы не смогла им в глаза смотреть".
Слышала это миллион раз. И каждый раз не знаю как ответить.
Сегодня ответила благотворительнице из какой то около религиозной организации, что мол некогда нам их жалеть, весь день работаем. На меня посмотрели как на чудовище.
Я мало того что в глаза им спокойно смотрю, так ещё и ругаю и требую. Отчитываю и наседаю, требуя результата.
Вечная борьба между позицией" сделайте все за меня " и " за тебя делать никто не будет. Давай сам дружок".
Не могу сказать что не жалко. Просто жалость перемололась и осела где то в мотивации. Почему ж я все таки остаюсь в этой профессии. Что лучше, жалеть и ругать судьбу злодейку, или собрать жопу в кулачок и сделать все, что бы вложить в ребёнка все возможное? Я выбираю второе. Эта позиция кстати не сразу сформировалась. Пришлось немного "погореть" и поувольняться каждый день.
Познавательный интерес у детей в детском доме ниже чем у домашних. Гораздо ниже. Помимо этого ещё и кругозор сильно ограничен. Были случаи когда ребёнок выпускался из учреждения и не знал как чай заварить.Ему всю жизнь в кастрюльке компот в кастрюльке нянечка приносила и в кружку наливала. А тут вот... Жизнь самостоятельная. И нянечка к ней не прилагается. Если бы вы видели удивлённые глаза детей когда им говоришь что готовая еда с неба не сыпется, её надо готовить, вы бы меня поняли. Там прямо по глазам видно как шестерёнки завертелись и пытаются встать в нужном порядке. Как это суп не сам в кастрюле появляется?
Люди которые не понимают "как же в глаза смотреть деткам то?"– я вас тоже не понимаю:)
Надеюсь кто нибудь из этих малявок вспомнит свою старую чудовищную воспиталку добрым словом, когда будет готовить себе блинчики на завтрак или стирать носки :)
Главное не проморгать момент когда я реально превращусь в чудовище и вовремя уйти из профессии.
Чудовищно задолбалась)
Детский дом «СРЦН Заводоуспенский» в Тугулымском районе больше напоминает концлагерь: работники избивают детей и выкрадывают вещи, переданные благотворителями. Как рассказала Readovka волонтер, помогающая детскому дому, одному мальчику рассекли лицо и руку ногтями, а у другой девочки распорота кожа от уха до подбородка. Бьют, по ее словам, и совсем маленьких детей от трех до восьми лет.
«Мальчика ударила по лицу сотрудник. В опеке его спросили: "Тебе больно было? Че жалуешься?". Девочку ударила по лицу воспитатель, по этому факту производилась внутренняя проверка. Психолог спрашивала девочку: "Зачем ты вынесла ссор из детского дома, теперь приходится проводить проверку", а по итогу заявила, что ребенок сама виновата в том, что воспитатель ее ударила», — поделилась с Readovka волонтер.
Уполномоченный по правам ребенка в Свердловской области Игорь Мороков во время проверки заявил, что не выявил жестокого обращения с детьми, хотя фотографии говорят об обратном, а сами дети боятся что-либо сказать в присутствии директора и педагогов. По словам источника Readovka, камер видеонаблюдения, на которые ссылался Мороков, в кабинетах и жилых комнатах нет, а установлены они только на улице и в общих коридорах. Тем временем в социальных сетях то и дело появляются фотографии сотрудниц в вещах, которые передавались для воспитанников.
Мне 30 лет, почти 6 из них я провела рядом с ребенком, у которого расстройство аутистического спектра. Я прошла все стадии от «заговорит» и «перерастет» до «все уже заговорили и переросли, а мы нет». Каждую бессонную ночь я анализировала свою беременность и то, что тогда пошло не так. Потом я перешла к стадии анализа родов (где не так пошло все, начиная с того, что мне вообще не хотелось на собственные роды). Потом я искала причину в себе, потом в троюродной бабушке (очень странная была женщина, наверняка ее гены).
Я читала страшные и не очень истории, возила ее к генетикам, неврологам, психиатрам, и моя жизнь была похожа на кошмарный сон, потому что когда я ждала Веронику, все говорили «вот родится тебе подружка», а Вероника все время кричала и плохо спала (с такими друзьями и врагов не надо!).
Я, конечно, решила, что ее не возьмут в обычный детский сад и пыталась отдать в частный, но ее и туда не взяли, потому что одна мама прочитала в интернете, что аутизм заразен. Тогда мы стали всем заниматься дома. Вероятнее всего, каждая мама ребенка с аутизмом — это замечательный детский аниматор и целый великолепный цирк, потому что довольно сложно развлекать ребенка, который или хочет все сразу, или не хочет совсем ничего.
Она ела только гречку. Потом только гречку и бананы. Стала лучше говорить, но в основном — фразами из мультиков. Иногда наизусть цитировала рекламу. И никогда не давала себя обнять или поцеловать. Это было мучительнее всего, потому что я все еще ждала подружку, а не того, кто будет с омерзением вытирать щеку после моего поцелуя и даже тщательно мыть ее с мылом.
Я очень берегла Веронику, потому что нас никто не любил и не принимал. Все боялись и считали опасными. А еще мне давали много советов, которые пригодились бы, если бы я изобрела машину времени («надо было беременной уезжать в деревню, там воздух чище!»). У Вероники почти не было друзей, кроме тех, кого заставляли с ней дружить из приличия. Она совсем не умела обслуживать себя в бытовом плане. И я очень переживала.
А потом мне пришлось отдать ее в обычный детский сад, где воспитательница, кажется, даже не слышала меня, когда я сказала про аутизм, и прокомментировала это так: «Понятно! Дети бывают разные…». Звучало загадочно!
За месяц в саду Вероника научилась раздеваться и одеваться сама.
— Дети бывают разные, — объяснила воспитатель. — Но я же не могу раздеть и одеть каждого!
Она начала убирать за собой игрушки.
— Разные, конечно, бывают дети, но иначе я целый день буду ходить и все за ними подбирать.
Она стала есть первое, второе и компот.
— Дети разные, а еда у нас одна.
Ей дали роль на утреннике в детском спектакле, и я слышала, как ответственному за нее ребенку объясняли: «Все разные! Ты растешь быстро, а Вероника помедленнее, так что будем помогать нашей малышке».
Помогать малышке — это стало очень почетно. На каждой прогулке ко мне подбегал кто-то из детей: «Я поправил Веронике шапку!», «Я помог Веронике застегнуть пуговицы», «Вероника, за тобой пришла мама!», «Вероника, не ешь снег». Через год эти дети пойдут в школу, потом в университет и во взрослую жизнь, и я думаю, это будут замечательные взрослые!
На родительском собрании, где я постоянно извинялась, мне говорили: «Ну что вы, все дети разные! Мой муж, кстати, тоже говорит очень односложно уже сорок лет!». Нянечка успокаивала меня: «Все разные. Я обожаю вашу Веронику!».
Они не делали ничего особенного, все эти прекрасные люди. Не обладали специальными знаниями, не прошли десятичасовой вебинар «по улице рядом со мной идет ребенок с аутизмом — что делать в такой нестандартной ситуации?!». Может быть, прочитали пару статей и так решили для себя: «Все разные, Вероника вот такая. Понятно! Надень шапку, Вероника, давай я тебе помогу». И в мире стало на одну счастливую маму больше.
Спасибо вам, тем, кто спокойно говорит «все мы разные». Так незаметно и буднично, радостно и просто делаются все великие дела. Это вы приближаете мир, в котором быть другим — больше не приговор.
Анна Уткина
UPD:
Мужчину повалили, связали и вызвали полицию. Похитителя увезли, но спустя 15 суток отпустили. Прокуратура вынесла предписание руководству детсада о дисциплинарном взыскании воспитателю. Возбуждено ли дело против «похитителя», неизвестно.
https://161.ru/text/incidents/2021/06/16/69972281/
UPD2:
Пресс-служба СУ СК по Ростовской области сообщила, что в отношении похитителя возбудили уголовное дело по статье «Похищение несовершеннолетнего». Мужчину заключили под стражу.